Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры
Шрифт:
Майкл положил телеграмму на стол, встал и начал ходить по кабинету. Ему предстояло принять решение и сделать это в одиночку. Советоваться было не с кем. Альберт уехал в Швейцарию и, вероятно, останется там надолго. Судя по письмам, которые Майкл получал регулярно, здоровье Цисси не улучшалось. Обратиться к Филипу Акройду Майкл тоже не мог. Смерть дочери стала для старшего партнера фирмы тяжелым ударом, и Майкл полагал, что Филип появится в конторе на Мэнор-роу или на заводе еще нескоро.
Принять решение было так трудно из-за спада в текстильной промышленности. Майкл видел признаки небольших улучшений, но сложность
Стук в дверь прервал его раздумья. Он поднял голову и пригласил стучавшего войти. На пороге стоял Джеймс Каугилл; он робко улыбнулся и спросил:
— Майкл, вы заняты?
Хэйг ответил улыбкой.
— Для тебя, Джеймс, всегда найдется время.
Они сели, и Джеймс объяснил, что держит путь в Скарборо, но решил заглянуть и проверить, как дела в конторе. Он рассказал про эпидемию в школе и заметил:
— Когда я вошел, вы, кажется, о чем-то размышляли; тяжело одному тянуть эту колесницу?
Майкл улыбнулся и признался, что столкнулся с дилеммой. Показав Джеймсу телеграмму, коротко пересказал ее содержание и объяснил текущую ситуацию в текстильной промышленности:
— Располагая сведениями из этой телеграммы, я мог бы рискнуть и закупить много сырья, а мог бы проявить осторожность, но упустить большую выгоду, если цены пойдут вверх.
— Понимаю, почему вам трудно решиться, — согласился Джеймс. — И что же вы выбрали?
Майкл покачал головой.
— Я думал, что бы сделали другие на моем месте. Вот ты знаешь, как бы поступил твой отец?
Джеймс задумался на минуту и ответил.
— Как поступил бы отец или дед, я не знаю, но знаю, что сделал бы я.
— И что же? — спросил Майкл. — Я буду рад любой подсказке.
— Я бы купил сырье, но не скупал все подряд. Купил бы самые популярные виды и процентов на пятьдесят больше минимального количества. Так вы не прогадаете в любом случае. Если произойдет скачок цен, вас ждет большая прибыль с того, что закупите сейчас. У вас будет запас, купленный заранее ниже рыночной стоимости, что никак не помешает вам продолжать покупать при необходимости. Если же цена упадет — а падать уже почти некуда. — вы не так уж много потеряете.
Майкл уставился на Джеймса. Он не верил своим ушам; он всегда считал Джеймса приятным юношей, умным, спортивным, но не более. Теперь он знал, что Джеймс был мудр не по годам и только что проявил деловую смекалку, которой бы позавидовали и бывалые торговцы шерстью.
* * *
— Ты точно справишься одна? — спросила миссис Даллас в десятый или даже одиннадцатый раз.
— Справлюсь, — заверила ее Элис. — Не переживайте, я за всем прослежу. — Она попрощалась и заперла дверь за кухаркой. Весь большой дом остался в ее распоряжении, и она размечталась. Прошлась по комнатам с высоко поднятой головой, воображая себя хозяйкой. Она вольна делать что вздумается; может даже переночевать в постели Джеймса. Даже представить, что он рядом с ней.
Тем временем в Скарборо прибыл йоркский поезд; Джеймс сошел на платформу и сразу направился
Джеймс немного удивился, обнаружив, что дверь дома на мысе Полумесяц заперта. Он вошел, открыв дверь своим ключом, оставил багаж в прихожей и спустился в подвал. Ни на кухне, ни в смежных комнатах не обнаружилось никаких признаков жизни. Он взял свои сумки и отнес их наверх, в спальню; затем решил, что надо освежиться с дороги. Снял пиджак, галстук и воротничок, затем рубашку, взял полотенце и направился в ванную комнату.
В первые несколько секунд было трудно понять, кто из них двоих смутился больше. Тихо задребезжала дверная ручка, затем дверь начала открываться, и Элис в ванне вздрогнула и села. Джеймс, ожидавший увидеть комнату пустой, застыл на пороге; вид у него был такой, будто он врезался в дверь. Наконец в голове прояснилось; перед ним была Элис, ее плечи блестели от окутавшей их мыльной пены. Его взгляд скользнул вниз по ее сливочно-белой шее к груди и еще ниже. В эту долю секунды она обмерла от ужаса и стыда; ей было стыдно за то, что ее застали там, где она не имела права находиться, и к тому же застали голой.
— Элис, — нежно произнес Джеймс, в два шага пересек разделявшее их расстояние и опустился на колени перед ванной. — Элис, — повторил он ее имя, словно тихо лаская ее нежным голосом.
— Джеймс… то есть мистер Джеймс… эх, зря я сюда пришла… простите… я не знала…
— Элис, — прервал ее Джеймс, — ни слова больше.
Он протянул к ней руки и помог выбраться из ванной. В его объятиях, заливая мыльной водой мраморную плитку, она сопротивлялась, но, казалось, боролась больше с собой, чем с ним. Потом он поцеловал ее, как тогда, в парадной, но на этот раз не было ни сопротивления, ни протеста; лишь отклик столь же страстный, как и его поцелуй. Кровь застучала в висках; его охватило желание.
Резко — или так ему показалось — он повернулся, и Элис на его руках показалась легкой как перышко. Он понес ее по широкому коридору в спальню, закрыв дверь плечом, ласково уложил на кровать и лег следом секундой позже. Он увидел желание в ее глазах, не уступавшее охватившей его страсти; поднялся, чтобы снять оставшуюся одежду, и снова заключил ее в объятия. Они долго лежали неподвижно, прижавшись друг к другу, а потом он снова ее поцеловал; отстранившись, стал покрывать поцелуями ее шею, плечи, грудь, а затем снова поцеловал в губы. Через мгновение Элис ощутила резкую боль: он проник в нее. Так они стали любовниками.
Спустя несколько блаженных часов они лежали, обнявшись, и Джеймс спросил:
— А что случилось с миссис Даллас?
Элис повернулась; ее волосы защекотали его шею.
— Подруга из Йорка заболела. Она поехала ее проведать; ее не будет три дня.
— О боже, — мрачно проговорил Джеймс. — И что мы будем делать три дня?
Ответ Элис продемонстрировала ему наглядно.
* * *
Три месяца в Швейцарии пролетели незаметно; Альберт и Ханна с опасением ждали разговора с лечащим врачом Цисси. Тот должен был отчитаться о лечении их дочери и оценить ее шансы на выживание.