Дом на песке
Шрифт:
Петр, стараясь подражать Копытику, так же ехидно улыбнулся и с издевкой ответил:
– Смотри не лопни, колобок! Напыжился-то как, папенькин сыночек. А насчет превращения в пыль запомни, морда алкашная: тебя на десять секунд драки не хватит, и ручонками своими не маши. Ну а уж если сильно захочешь выяснить, кто из нас мужик, так давай подеремся один на один. Я всегда готов.
Ошарашенный Копытик схватил Петра правой рукой за грудки спецодежды, а левой с размаху ударил по щеке. Петр не видел, что несколько шахтеров из других бригад наблюдают за происходящим. Он освободился от захвата, с силой
– А ну-ка, убери руки от рабочего класса, морда зажравшаяся!
На шум в коридор выбежала вся бригада. Озверевший Копытик, чувствуя безнаказанность, бросился на Петра с кулаками. Петр слышал, как кто-то из ребят крикнул:
– Бригадир! Не трогай эту гниль!
Петр легко увернулся от никчемных ударов толстяка начальника. Карпухин Андрей попытался схватить Копытика, чтобы угомонить его, но тут же получил удар по лицу. Тогда уже несколько шахтеров из других бригад начали удерживать разошедшегося начальника участка. Копытик, казалось, и не собирался выпускать пар, а, как плененный зверь, заорал:
– Уберите от меня руки, работяги вонючие, черви подземные!
Собравшаяся в коридоре толпа шахтеров требовала освободить Копытика. Послышались крики:
– Петр! Набей морду этому ублюдку!
– Бригадир, мы за тебя всей шахтой встанем!
– Этого гада давно проучить следовало и гнать с шахты!
Освобожденный Копытик в очередной раз с кулаками ринулся в атаку. Петр специально пропустил первый удар по лицу, а затем боксерской серией поставил точку в поединке, результатом которого стали изрядно пострадавшие отдельные части тела начальника участка: два выбитых зуба, поломанный нос и хорошо отбитая печень. Копытик, сидя на полу, взвыл от боли. Мужики продолжали выкрикивать:
– Поднимайся, гнида!
– Что, как баба, расселся? Вставай и дерись! Сам же хотел.
– Лучше не вставай, а то тебя папочка больше живым не увидит!
– Мужики, айда все вместе к руководству шахты. Пусть этого гада увольняют. Или мы, или он!
Возбужденная толпа шахтеров направилась в управление. Молва о случившемся моментально стала достоянием всего предприятия. И вот на площадке перед зданием администрации собрались все бригады, несмотря на то что через пять минут начало рабочей смены.
Директор шахты попросил пройти в актовый зал всех бригадиров и комсоргов. Из шумевшей толпы шахтеров слышались отдельные выкрики:
– Петр ни в чем не виноват!
– Копытика вон из шахты, гнать, как собаку!
И тут все услышали вой милицейской сирены. Разрезая толпу шахтеров, к административному зданию продвигалась милицейская машина, сопровождая две черные «Волги», а перед площадью остановился разукрашенный спецавтобус, из которого выбежало человек тридцать солдат ВВ, вооруженных щитами с дубинками. Они построились в две шеренги перед молодым офицером. Собравшиеся в актовом зале бурно обсуждали произошедший инцидент. Директор командным голосом через микрофон обратился к присутствующим:
– Прошу всех успокоиться и соблюдать дисциплину. Вам будет предоставлена возможность высказаться.
К трибуне по проходу между рядами направлялись восемь человек, двое из которых были в милицейской форме, в полковничьих и майорских погонах. Гости уселись за трибуной
– Здравствуйте, товарищи! Позвольте представиться: заместитель начальника городского управления МВД полковник милиции Тищенко Леонид Викторович. Наше присутствие связано с ЧП на вашем предприятии. Попрошу всех, кто присутствовал при инциденте, который перерос в рукоприкладство, по очереди выходить на трибуну и стараться коротко, конкретно рассказать об увиденной драке. Думаю, каждому выступающему будет достаточно двух минут. Всех остальных попрошу направляться на свои рабочие места. Уверяю, что будет проведено строгое разбирательство и вынесено справедливое решение.
В актовом зале осталось человек тридцать шахтеров. Оставшиеся по очереди выходили к микрофону и поясняли, кто что видел. Майор, прибывший с полковником, все время что-то усердно записывал, а при необходимости задавал вопросы выступающим.
Через час в зал зашли четыре милиционера с погонами младшего офицерского состава, и после короткой беседы со своим начальником полковник подошел к микрофону:
– Товарищи, вы сейчас по очереди будете подходить к следователям и давать свидетельские показания. Общая картина нам ясна, но тут уголовным делом попахивает. Так что, раз заварили кашу, давайте ее вместе будем до конца расхлебывать. Пока можете выйти на улицу и покурить.
Трое следователей разместились в разных концах актового зала, а четвертый уселся рядом с полковником.
Петра попросили подняться на сцену и предложили сесть на приготовленный стул перед трибуной. Полковник Тищенко пристально взглянул в глаза Петру, а затем обратился к подчиненному:
– Товарищ капитан, приступайте к допросу.
Петр старался четко и точно отвечать на все вопросы следователя. А когда его перебивал один из присутствующих за трибуной гражданских, молчал. Но, услышав в свой адрес очередную издевку, не выдержал и ответил наглецу:
– Послушайте, во-первых, я вас не знаю. Воспитанные люди сначала представляются. Во-вторых, не вам судить, какой я бригадир и вообще шахтер. А в-третьих, товарищ полковник, почему этот гражданин мешает работе сотрудника милиции? И вообще должен ли я отвечать на его издевательские вопросы?
Тищенко пошевелил плечами и, выдержав небольшую паузу, сказал:
– Валентин Семенович, вы же сами попросили меня, чтобы милиция досконально во всем разобрались. И, я думаю, пока еще рано кого-то в чем-то обвинять. Поэтому я вынужден прекратить допрос и вызвать Петра Николаевича завтра в горуправление, при этом полковник посмотрел на директора шахты, на что тот одобрительно кивнул головой.
Петр вышел на улицу из административного здания, где его тут же окружили шахтеры из других смен. Мужики еще долго обсуждали случившееся. Самое главное – Петр впервые в жизни испытывал такую массовую солидарность. Он чувствовал колоссальную поддержку, что лишний раз говорило о существующей невидимой огромной силе большого, настоящего, мужского, шахтерского коллектива.
Домой Петр вернулся около восьми вечера. Надежда сразу почувствовала неладное. Еще на пороге она спросила:
– Петя, что-то случилось? Какой-то ты не такой, да и поздно уже.