Дом на пуховой опушке

Милн Алан Александр

Ближе других находился домик Совы, вот к нему по Столетнему Лесу и направился Кролик. Добравшись до двери, стучал и звонил, звонил и стучал до тех пор, пока Сова не высунулась, чтобы сказать: "Уходи, не мешай думать... а, так это ты?" - разговор она всегда начинала в такой манере.

– Сова, и у тебя, и у меня с головой все в порядке, - Кролик сразу взял быка за рога.
– Это у других там вата. И если уж в Лесу возникнет необходимость подумать, а когда я говорю подумать, я имею в виду именно подумать,

кроме нас с тобой взяться за это некому.

– Да, - кивнула Сова.
– Я как раз и думала, когда ты пришел.

– Прочти вот это.

Сова взяла записку Кристофера Робина, нервно оглядела ее. Она могла произнести по буквам свое имя, СА-ВА, могла проделать то же самое со словом "понедельник", да так, чтобы все поняли, что это не среда. Она даже читать умела, но только в спокойной обстановке, когда ей не заглядывали через плечо и не говорили: "Ну что?" Она могла...

– Ну что?
– спросил Кролик.

– Да, - ответила Сова, напустив на себя самый глубокомысленный вид.
– Я понимаю, о чем ты. Безусловно.

– Ну что?

– Именно, - ответила Сова.
– Точно так, - и после короткого раздумья добавила.
– Если бы ты не пришел ко мне, мне следовало прийти к тебе.

– Почему?
– спросил Кролик.

– По этой самой причине, - Сова очень надеялась, что разговор принесет свои плоды, и она поймет, с чем пришел к ней Кролик.

– Вчера утром, - с важным видом сообщил Кролик, я тоже заходил к Кристоферу Робину. И не застал его дома. Зато на двери была записка.

– Эта самая?

– Другая. Но по смыслу та же. Это очень странно.

– Потрясающе, - Сова вновь взглянула на записку и решила, что речь в ней идет об уколе, который сделали Кристоферу Робину.
– И что ты предпринял?

– Ничего.

– Наилучшее решение, - с мудрым видом кивнула Сова.

– И что?
– вновь, как и предполагала Сова, спросил Кролик.

– Именно так, - какое-то время Сова не знала, о чем говорить дальше, но потом ее вдруг осенило.

– Скажи мне, Кролик, что было написано в той первой записке? Это очень важно. От этого все зависит. Поэтому ты должен вспомнить все слова первой записки! Все до единого.

– По существу, обе записки ничем не отличались.

Сова сурово взглянула на Кролика и подумала, а не скинуть ли его с дерева. Но решила, что сделать это всегда успеет, и предприняла еще одну попытку выяснить, о чем, собственно, они говорят.

– Пожалуйста, вспомни все слова первой записки, - последнюю фразу Кролика она как бы пропустила мимо ушей.

– Пожалуйста. "Ушол. Скорабуду". Те же, что и в этой, только добавилось: "Поделам. Скорабуду".

Сова облегченно выдохнула.

– Ага! Теперь мы знаем, что к чему.

– Да, но где Кристофер Робин?
– спросил Кролик.
–

Вот в чем вопрос.

Сова опять оглядела записку. Теперь-то, при ее образовании, прочесть эти четыре строчки не составляло труда. "Ушол, Скорабуду. Поделам, Скорабуду". Такое обычно и пишут в записках, которые пришпиливают к двери.

– Мне совершенно ясно, что произошло, мой дорогой Кролик. Кристофер Робин ушел со Скорабуду. Он и Скорабуду ушли по делам. В последнее время ты видел где-нибудь в Лесу Скорабуду?

– Не знаю, - ответил Кролик.
– Поэтому я и пришел к тебе. Как они выглядят?

– Ну, - начала Сова, - пятнастый или цветоядный Скорабуду похож...

– Во всяком случае, он более всего напоминает...

– Конечно, все зависит...

– Дело в том, что я не знаю, как они выглядят, - наконец, нашла в себе силы признаться Сова.

– Спасибо, - кивнул ей Кролик и побежал к Винни-Пуху.

Но прежде, чем добежал до него, услышал шум. Остановился и прислушался. И вот что за шум он услышал:

ШУМЕЛКА (она же ПУХАЛКА). Сочин. В. Пуха

Холод, стужа отступают,

В небе бабочки порхают,

Первоцветы зацветают

На лугах.

Все деревья зеленеют,

А фиалки голубеют,

От тепла коровы млеют

На полях.

Пчелы мед свой собирают,

И гудят, и возвещают:

Скоро лето наступает

На дворе.

Сладко горлицы воркуют

И кукушечки кукуют,

Ну а Винни-Пух пухует

На заре.

Жаворонок трель выводит,

Колокольчик колобродит,

Птички хором хороводят

Возле гнезд.

Лес поет, шумит, бушует,

А наш Винни в ус не дует,

Все пухует и пухует,

Точно дрозд.

– Привет, Пух, - поздоровался Кролик.

– Привет, Кролик, - с мечтательным видом ответил Пух.

– Ты сочинил эту песню?

– Ну, в некотором роде, я. Дело тут не в уме, - скромно добавил он.
– И ты знаешь, почему, Кролик. Иногда песни сами приходят ко мне.

– Ага!
– кивнул Кролик. Он-то не допускал, чтобы что-то приходило к нему само по себе. Он всегда шел и брал то, что ему требовалось.
– Между прочим, тебе не попадался в Лесу Пятнастый или Цветоядный Скорабуду?

– - Нет, - ответил Пух.
– Такие не попадались. Но я только что видел Тигера.

– От этого проку никакого.

– Да, - кивнул Пух.
– Тут я с тобой согласен.

– А Хрюку ты не видел?

– Видел. Наверное, и от этого проку тоже нет?
– печально спросил он.

– Все зависит от того, видел он что-нибудь или нет.

– Он видел меня.

Кролик сел было рядом с Пухом, но тут же вспомнил, что сидение, в отличие от стояния, как бы принижает его значимость и вскочил.