Дом ночи и цепей

Аннандейл Дэвид

Я встречусь со своим сыном, в первый раз за более чем тридцать лет.

– Вы считаете, Вальгааст сильно изменился, лорд-губернатор? – спросила Белзек.

– В чем-то. Но не так сильно, как я ожидал.

– Если позволите сказать правду, он изменился к худшему.

– Спасибо, что говоришь правду. Да, здесь стало хуже.

Хотя Вальгааст был самым крупным городом на Солусе, по имперским стандартам он был не таким уж большим. Население этого мира жило рассредоточенно, и большая часть его была занята в работе на крупных фермах. Численности населения

не позволялось подниматься до уровня, при котором рост населенных пунктов угрожал бы сокращением ценных плодородных земель. Наборы в Имперскую Гвардию поддерживали численность населения на стабильном уровне.

Сам Вальгааст был домом для нескольких сотен тысяч человек. Это был самый важный транспортный узел на планете, отсюда осуществлялся экспорт продукции Солуса в другие миры Империума, управление поставками и выплатой десятин. Также в городе располагались высшие эшелоны администрации, управляющей фермами. Здесь решались споры между крупными аграрными сообществами и устанавливались показатели производительности на основании региональных условий. Здесь сосредотачивалось богатство мира, и похоже, что за годы моего отсутствия это богатство все больше сосредотачивалось в руках немногих.

Общественные сооружения находились в запущенном состоянии. Дороги, по которым мы ехали, не были должным образом отремонтированы. Здания выглядели более грязными, закопченными, обветшавшими.

– Судя по тому, что я вижу, - сказал я, - совет мог бы стараться и получше, не так ли?

Белзек только фыркнула.

– И пожалуйста, - добавил я. – Продолжай говорить правду.

– Очень многие сказали бы, что совет и так слишком старается.

– Старается для себя, ты имеешь в виду?

– Да, лорд-губернатор. Особенно они стараются выжимать богатство из всех остальных в свою пользу. Но когда нужно что-то отремонтировать, всегда найдется важная причина, почему это невозможно. Ресурсы ограничены. Средства нужны на многое другое. Мы все должны терпеть и трудиться изо всех сил, потому что Империум ведет войну.

– И я не сомневаюсь, что все терпят и трудятся, - кивнул я. – Кроме, возможно, членов совета?

– Уж им-то не приходится затягивать пояса, лорд-губернатор. Определенно нет. Как и их друзьям.

– Крупным землевладельцам?

– Да, мой лорд.

– И, тем не менее, поставки продукции с Солуса продолжают снижаться?

– Прямо мистика какая-то, - криво усмехнулась Белзек.

Индустриальный район, разросшийся у подножия холма, на котором стоял Мальвейль, превратился в город-призрак с тех пор, как истощенные рудники закрылись. В упадке этой отрасли, честно говоря, не было вины совета. Мы ехали по изрытым ухабами улицам между пустыми корпусами мануфакторумов. Некоторые фабрики еще работали, их трубы извергали черный и бурый дым, но таких было меньше половины.

Дальше пошли жилые районы. Расположенные ближе всех к мануфакторумам были темными и тесными трущобами. Чем дальше мы уезжали от мануфакторумов, тем богаче выглядели районы вокруг. На фасадах домов вместо грязи были видны украшения, и жители

выглядели явно более состоятельными. Но и здесь улицы были узкими, их ширины едва хватало для проезда машины, здания стояли очень тесно, словно сбившись вместе в ожидании зимы.

Вальгааст находился далеко к северу от экватора Солуса. Влажный климат, благодаря которому земля была плодородной, в месяцы после сбора урожая делал погоду в городе сырой и холодной.

Мы проехали мост над медленно текущей рекой Обливис, и оказались в административном районе города. В его центре возвышался собор Веры Беспощадной, стоявший напротив Зала Совета на площади Щедрости Императора. Белзек высадила меня перед богато разукрашенным фасадом Зала Совета. Главный вход украшало крылатое воплощение Жатвы Войны. В одной руке статуи был серп, в другой меч, у ног ее лежали колосья пшеницы, а над ней распростерла крылья золотая аквила.

Поднимаясь по ступеням к входу, я бросил взгляд на двуглавого орла. Его размеры и величественность укрепили мою решимость. Золото напомнило мне о том, с чем я собирался бороться. Аквила была здесь задолго до регентства, но сейчас она казалась символом тщеславия и лицемерия членов правящего совета. Они клялись служить Императору. Но вместо этого служили золоту.

Часовой из милиции СПО отсалютовал мне и открыл передо мной медные двери. На камни площади начали падать первые капли дождя. Я вошел внутрь.

В вестибюле раздавалось гулкое эхо, его сводчатый потолок поднимался на десять этажей, пересекаемый арочными галереями. Передо мной поднималась большая мраморная лестница, по обеим ее сторонам грозно взирали два огромных крылатых черепа.

У подножия лестницы меня ждала глава совета, Вет Монфор.

– Спасибо, что пришли на встречу, старший советник, - сказал я.

Она вежливо и холодно улыбнулась.

– Мне кажется, такая встреча не соответствует важности события. Возвращение на Солус лорда-губернатора спустя столько лет следовало бы отметить соответствующе.

– Полагаю, оно отмечено соответствующе, - сказал я. – Я здесь, чтобы заниматься делами, а не тратить время на церемонии. Было бы неправильно начинать мое правление таким образом, который не соответствует его цели. Не так ли?

Она слегка поклонилась.

– Как пожелаете, лорд-губернатор. Пойдем?

Мы поднимались по мраморной лестнице вместе – два врага, изучающие один другого.

Монфор была, вероятно, на десять лет старше меня. Ее длинные седые волосы были стянуты в строгий узел. Лицо ее избороздили морщины опыта, и это был опыт продажности и порочности, столь долго составлявших наследие ее семьи, что они являлись почти предметом гордости. Ее нос сгнил, и из носовой полости тянулась длинная дыхательная трубка, сквозь горло уходившая в бионическую гортань. Голос ее был аристократическим, но безжизненным и с металлическим отзвуком. Она владела своим монотонным голосом, словно рапирой. Шагая, она опиралась на украшенную бриллиантами трость, стуча ее наконечником по мраморному полу с хозяйской твердостью.