Дом пепла
Шрифт:
При обычном ритуале общения с мертвыми подобное не понадобилось бы, но сейчас воздух был почти плотным от лоа, они стекали по стенам, скрадывали всё, так что вернуть Агату Дюро стало невозможным без по-настоящему сильных ритуалов.
Только на крови.
Лоа прильнули к курице, возрадовались ей. В голове Даниэля зазвучали барабаны: древние ритмы, под которые еще его предки возносили жертвы, стремясь создать связь с лоа. Его семья явно в этом преуспела.
Лоа танцевали вокруг. Сердце Даниэля билось вместе с барабанами, которые он слышал. Комната
Встретимся там, где поют цикады и прошлые мечты касаются затылка.
Встретимся там, где бьют древние барабаны и лоа приникают к жертвенной крови, лакая ее невидимыми языками.
Даниэль не был уверен, это его собственные слова или шепоты лоа – возможно, отголоски человека, который умер здесь. Его призывы, его надежды, его мечты. Те, что сильнее смерти.
Лоа вились в такт барабанам, но их слишком много. Они такие плотные, что почти лишали дыхания. Зато можно было понять, что произошло: Даниэль ощущал запах скорби, чувство вины и горечь потери оседали на языке. Агата хотела связаться с мужем – но у нее не вышло. Она случайно призывала лоа, и те оставались в доме.
Пока их не стало слишком много.
Пока они не увели ее собственную душу в путешествие.
Они не могли ее вернуть.
А она не знала дорогу обратно.
Жертвы не хватало. Силы не хватало. Марево лоа оказалось слишком плотным.
Барабаны бились в висках, Даниэль дышал неглубоко, поверхностно, грудную клетку будто сжимали. Он сам не понял, как осел на пол. Он мог всё прекратить прямо сейчас, но тогда бы не вернул Агату в ее тело.
Поэтому Даниэль снял с пояса собственный нож с костяной рукояткой. Таскал его с собой, искренне веря, что нет ничего надежнее ножа. Первый подарила ему тётка, когда Даниэлю исполнилось лет семь.
Он коснулся лезвием внутренней стороны руки, чуть повыше запястья. Небольшой разрез, выпустить немного крови, а не истечь ею.
Одна из самых сладких жертв – его собственную кровь лоа особенно любили.
Они взвились, барабаны почти оглушали. На этот раз все лоа дома приняли жертву, они затрепетали вокруг него, и Даниэль ощутил среди них душу Агаты.
Он поднялся, стоя перед лоа. Развел руки в стороны.
Он приказывал лоа уйти. Вернуть душу Агаты в тело и покинуть дом. Даниэль больше не просил. Он приказывал, и латинские слова срывались с его губ.
«Слушайте, что я говорю. Повинуйтесь мне».
– Ego sum Deus tuus [3] , – сказал Даниэль, улыбаясь уголками губ.
Лоа исчезли, отхлынули, будто волна. Его собственные продолжали касаться крови, но все те, которые прилипли к дому, исчезли, ушли, оставили это место. Агата на полу охнула, закашлялась. К ней тут же кинулась Шарлотта, помогая: ноги старушки наверняка затекли от долгого сидения.
Даниэля пошатывало от слабости – после ритуалов он всегда чувствовал себя измотанным.
3
Я
– Тут есть душ?
– Да, наверху. Твоя рука…
– Принеси, чем можно перевязать.
Напор воды оказался слабым, но Даниэль порадовался хотя бы такому. Ему хотелось смыть ощущения чужих видений и липких ладошек лоа – пусть у них и нет рук как таковых. Его собственные духи затихли, хотя не исчезали насовсем. Они пропитывали сам мир. Возможно, сам мир состоял из них.
Смыв с себя остатки колдовства и выйдя из душа, Даниэль нашел на заправленной кровати аптечку и быстро перевязал руку, благо кровь давно остановилась. Комната была небольшой, очень аккуратной, наверняка спальня. Голова кружилась, тело охватывала слабость, но в каком-то смысле даже приятная. Какая бывает после хорошо выполненной работы.
Даниэль зевнул: садиться за руль точно не стоит. Этот ритуал и лоа были слишком сильными.
Он подумал, что можно позвонить Мэтту… но не был уверен, что брат обрадуется. К тому же он работал. Стоит вызвать такси.
Впусти меня, и никогда не будешь одинок.
Даниэль вздрогнул, очнувшись, когда понял, что задремал. Он потер глаза, не понимая, откуда взялся этот шепот. Он преследовал его недавно, исходил от какого-то лоа, но раньше подобного не происходило.
Он слишком устал.
Отложив аптечку на столик, Даниэль улегся на кровать и тут же провалился в сон.
Он проснулся под вечер.
В комнате царил сумрак, за окном снова припустил дождь, скрадывая ощущения времени и пространства. У Даниэля ушло несколько секунд, чтобы вспомнить, где он. На стене негромко тикали часы, показывая, что проспал он почти целый день.
Рука под повязкой не болела, а вот спина затекла от непривычной постели. Даниэль осмотрелся, но мебель в незнакомой комнате походила на массивные темные глыбы, хотя не вселяла ощущения чего-то мрачного.
Деревянная лестница поскрипывала под ногами, пока Даниэль спускался под шипящие звуки джаза с кухни – похоже, играл допотопный приемник. Он стоял на холодильнике, рядом с которым старушка Агата неторопливо нарезала овощи. Шарлотта сидела за столом и перетирала специи в маленькой ступке.
Они обе улыбнулись ему так искренне и открыто, что Даниэль даже растерялся. Тем более уснул в чужом доме. Потом, правда, вспомнил, что это из-за ритуала, в котором он помог Агате.
– Голоден? – спросила Шарлотта. – Есть гамбо.
За пряным густым супом Даниэль почувствовал себя живым. Шарлотта застенчиво сказала, что они не хотели его будить, и посмотрела на бабушку. Агата кивнула:
– Ты пожертвовал не только кровь, но и свою энергию. Другие не смогли бы совладать с этими лоа, а тебе понадобился лишь ритуал.
– У меня… высокоскоростной интернет, но с посекундной тарификацией. Выматывает больше обычного.
– Ты их видишь? Лоа.
– Чувствую. Но не мертвецов, духов. Дар призраков достался моему брату, а вот с лоа он не очень ладит.