Дом пламенных клятв
Шрифт:
Какого хрена?! Юстус учил маму обходиться с мечом?
Его грудь вздымается от рваного дыхания, в то время как моя неподвижна.
– Когда я вернулся из дипломатического визита в Глейс, Церера ушла вместе с твоей матерью.
– Нонна сказала, что вы от них отреклись. Сказала… сказала, что выгнали их, поскольку мама навлекла на семью позор.
– Ничего подобного я не делал. – Он бросает взгляд через плечо. Поняв, что я оделась, поворачивается и заправляет за ухо прядь
– Простите, что? Вашей преемницей?
– Агриппина была невероятно амбициозной девушкой. Чертовски смышленой. Прекрасно владела мечом. Могла выстоять против моих лучших солдат.
– Не была, а до сих пор такая. Она еще жива, Юстус.
– Возможно. – Он поджимает губы, словно пытаясь подавить бурлящие эмоции. – Однажды она заставила этого проныру Дардженто попотеть. Унизила его перед всем войском.
В груди ноет, когда я представляю, как женщина, которую я видела только в апатии, задает Дардженто хорошую трепку.
– Боюсь, его затаенная обида перекинулась и на тебя. – Помолчав, он добавляет: – Я просил его сместить, но Марко питал слабость к этому выродку. – Его взгляд стекленеет, будто он мысленно вернулся в тронный зал Марко. После минуты раздумий он слегка качает головой. – Боги, как жаль, что после нападения змеи не утащили его на шаббинские берега.
Мужчина передо мной напоминает луковицу. Не потому что у него лицо круглое – генерал весь состоит из острых углов, – а потому, что он невероятно многослойный. Если все сказанное правда. Если нет, то он жестокий лжец.
– Влияет ли на вас соль?
Он слегка вздрагивает.
– Да.
– Значит, вы не принимаете токсичное вещество, чтобы выработать иммунитет к железу и соли?
– Я похож на того, кто готов себя травить?
– Не особенно, но и Данте не похож.
– Данте – ребенок, играющий в короля. Он готов проглотить всякое чудодейственное зелье, чтобы стать сильнее. То насыщенное железом вещество, которое убедил его принять Пьер Рой, может, чуточку менее токсично, чем то, которое употребляют одичалые…
– Одичалые? – Я вздрагиваю. Не ожидала услышать о них.
– Ну та дикая фейри, которая пыталась тебя убить. Дважды, если не ошибаюсь.
– Я их знаю, Юстус. Чего я не знала, так это что они употребляли железо.
– Ты не заметила цвет их зубов? – Я вспоминаю, что они были черными. – Или отсутствие у них магии фейри?
– Они употребляли железо! – шепчу я, и хотя это не вопрос, Юстус кивает.
– Верно.
Что ж, теперь понятно, почему у Данте зловонное дыхание и слабая магия.
Железо! Насколько нужно отчаяться, чтобы добровольно поглощать то, что способно тебя убить?
– Кто отвечает за дозировку?
– Он
– Есть ли у вас хоть малейшая возможность увеличить дозировку?
– А чем, по-твоему, я занимался с тех пор, как привел его в обсидиановые туннели?
Ох и коварный же фейри этот Юстус Росси!
– Есть ли у вас хоть малейшая возможность отравить его побыстрее?
– К сожалению, нет. Он может умереть.
– Разве не этого мы все хотим?
Генерал вздыхает.
– Да, но если он умрет не от твоей руки, Котел не снимет проклятие Мериам.
Я резко распахиваю глаза и чувствую, как ресницы щекочут лоб. Так вот почему именно я должна убить Данте… чтобы снять проклятие Мериам. Но хочу ли я ее спасать? Вдруг она взбесится и опять проткнет Лора обсидиановым колом?
За дверью раздаются глухие удары, отчего сердце едва не выпрыгивает из груди.
– Лучше поторопиться, пока он не вернулся, – бормочет Юстус.
Я возвращаюсь к пуговицам и увожу разговор в сторону от темы, из-за которой генерала могут запихать в клетку по соседству с моей.
– Откуда у Дардженто ваш меч?
– Он поймал меня, когда я направлялся в туннели, и пригрозил рассказать о моем спасении. Мы заключили сделку – его молчание в обмен на мой драгоценный клинок. – Легкая улыбка касается уголков губ Юстуса. – Я знал, что рано или поздно он вернется ко мне.
– Разве у него не было собственного меча?
– Я убедил его, что Мериам заколдовала клинок таким образом, что держащий его будет невосприимчив к магии воронов и шаббинов.
Я фыркаю, представляя, каким непобедимым чувствовал себя Сильвий с мечом на поясе.
– Подумать только, клинок, который он считал залогом своей безопасности, принес ему смерть.
– Не клинок, а рука, которая его держала. – В голове Юстуса звучит гордость. Гордость за меня. Гордость за содеянное мной.
Убийство Дардженто вызывает во мне отнюдь не чувство гордости, тем не менее одобрение Юстуса не оставляет меня равнодушной.
– Вы правда намерены кормить меня обсидианом?
Его губы смягчаются, что весьма странно видеть на вечно суровом лице генерала.
– Молотым перцем. У него похожий цвет и текстура. Он вкуснее.
– Почему вы рассказали Данте, что мы с Лором пара?
– А ты бы предпочла, чтобы я рассказал ему, как ты подключилась к зрению Бронвен, потому что Мериам освободила твою магию?
– Нет. Определенно нет. – Я прикусываю нижнюю губу. – Значит, вы ему не расскажете?
– Нет.
– А если он даст вам соль?
– Я научился уклоняться от правды.
– Что насчет клятв? Вы знаете заклинание, которое не позволит клятве отпечататься на его коже?
– В его крови теперь слишком много железа, чтобы кожа могла впитывать клятвы. Я убедился сегодня утром. – Уголок его рта приподнимается.