Дом плоти
Шрифт:
— С той пленкой, ну, в комнате дознания, произошел сбой. Так вышло, что случайно поверх этого сняли еще материал…
Логан кивнул:
— Спасибо.
По крайней мере, не будет свидетельств, что Инш пытался напасть на подследственного.
— Но с допросами пока завал. Вайзмен не признается даже в тех случаях, когда его застукали на месте преступления. Говорить с ним — все равно что с кирпичной стеной… — Фолдс высыпал сахар из двух пакетиков в свой кофе. — Я хочу, чтобы с ним побеседовал психолог. Посмотрим, может, ему удастся хоть немного
— Если верить телику, психолог — это всегда срабатывает, — кивнул Логан.
— Понимаешь, мне бы хотелось получить признание до отъезда домой, но, похоже, шансов нет. — Фолдс сделал глоток, затем добавил еще сахара. — Сегодня вечером я должен лететь в Бирмингем… Вот он, крест начальника полиции: им нравится думать, что они и сами справятся, но на самом деле, когда меня нет неделю, у нас как на острове в «Повелителе мух».
— Вы на суд приедете?
— Возможно, на пару дней, это будет зависеть от ситуации дома. Но на вынесение приговора — обязательно. Пусть хоть потоп, но я должен видеть, как этого гада приговаривают к пожизненному заключению.
— Подожди, подожди, сейчас будет лучший кусок… — Ренни направил пульт на маленький телевизор и усилил звук, когда вошел Логан. В комнате собрались несколько полицейских, которые слушали, как Фолдс полным ужаса голосом кричит: « ТРАКТОР! ТРАКТОР! ТРАКТОР!»Картинка дернулась, когда машина резко затормозила.
— У вас что, братцы, работы нет?
Ренни ухмыльнулся:
— Не бери в голову, у нас тут дружеские посиделки. Между прочим, твое вождение впечатляет. Мне особенно понравилось, когда ты пытался проехать через кустарник. «Кто, черт возьми, учил тебя водить машину?»
Все заржали. Но у Логана явно было плохое настроение.
— Ты ведь знаешь, что в этой аварии погибла маленькая девочка, констебль? Дочка Инша. Та самая, на поминальной службе в честь которой мы сегодня присутствовали!
Хохот смолк.
— Она была связана по рукам и ногам и лежала в багажнике, ее везли, чтобы продать какому-нибудь педофилу. Ты всё еще думаешь, что это очень смешно, мать твою? — Логан выхватил пульт из рук констебля и выключил телевизор.
Все вдруг вспомнили, что у них есть срочные дела в другом месте.
Остался только Ренни, смущенно переминавшийся с ноги на ногу.
— Простите, сэр, я вовсе не хотел… ну, вы понимаете. — Он показал на телевизор. — Алек дал кассету. Но теперь, когда мы поймали Вайзмена, она вроде как без надобности. — Он кашлянул. — Там есть еще смешной кусок, когда Макфарлейн споткнулся и сломал запястье… и там такая забавная фонограмма… — Он вынул диск из магнитофона и передал его Логану. — Простите, сэр.
— Если я ничего не путаю, ты должен был разобраться с этими папками из Интерпола.
— Да, но инспектор Стил сказала, что это пустая трата времени, так что мне поручили идентификацию жертв. Вот я и ползаю по спискам пропавших лиц, выискивая толстых… то есть мужчин и женщин покрупнее…
— Да, я в курсе.
Логан перевернул диск. Алек придумал дурацкое название: «Гранитный город 999: смеяться разрешается».
— Беда в том, что половина этих типов уже непропавшие. В прошлом году зарегистрировано три тысячи пропавших людей, и вы думаете, кто-нибудь из родственников удосужился сообщить нам, что они нашлись живыми и невредимыми? Черт бы их побрал! Мы что, экстрасенсы?
— Бедняга Симон Ренни…
— Ну да. Эй, я слышал, что нас будут контролировать…
— Кто? — без всякого интереса спросил Логан.
— Ребята из Стратклайда.
— Ясненько…
Полиция Стратклайда — как раз там и работала Джекки. Она не давала о себе знать после того, как изгадила квартиру. Ему пришлось сменить замки на тот случай, если ей вздумает заглянуть еще разок.
— … сегодня?
Он поднял голову и увидел вопрошающий взгляд Ренни.
— Что сегодня?
— Знаете, в былые времена вы хотя бы делали вид, что слушаете. Не. Хотели. Бы. Вы. Пойти. Куда-нибудь. Сегодня. Вечером? Например, боулинг и пиво, как вам такой вариант? Если хотите, я могу попросить Лауру, чтобы она захватила подружку. В смысле, теперь, когда вы и Джекки… ну… вы понимаете.
— Спасибо. — Логан бросил диск в урну. — Но мне как-то не хочется…
Ренни не стал настаивать:
— Но вы подумайте об этом, ладно? Нет смысла чувствовать себя несчастным всю жизнь.
— Шшш, шшш… — Прохладная рука на ее лбу. — Ты вся горишь.
Хитер бил озноб.
— Холодно…
Данкан нахмурился:
— Ты скверно выглядишь.
В металлической тюрьме воняло: кислый запах блевотины и мерзкая вонь поноса.
— Пить…
— Прости, ласточка, воды больше не осталось.
— Но я хочу пить… о господи… — Она уползла в угол и принялась возиться с крышкой биотуалета. Потом ухватилась за сиденье, и ее снова вырвало. Такое впечатление, что кто-то саданул ее в живот, но изо рта вылилась только тоненькая струйка горькой желчи.
— О господи…
— Шшш… всё будет хорошо. — Данкан помог ей лечь на матрас. — Как ты себя чувствуешь?
— Я только хочу… Я только хочу умереть…
Все болело. Голова раскалывалась, горло драло, во рту пересохло, губы растрескались, ноги сводила судорога — всё это признаки острого обезвоживания. Она видела программу на эту тему по каналу «Дискавери».
— Тебе плохо. — Данкан отлепил прядь с ее липкого лба. — Тебе надо отдохнуть.