Дом подруги

Клейтон Виктория

На комоде в гордом одиночестве красовалась подаренная мною черно-белая кошечка. Бумажная салфетка под ней явно была сделана руками Элинор. Подхваченные сквозняком бумажные обертки от бисквитов белыми бабочками закружились по полу у моих ног. Я поморщилась — их было штук десять, если не двадцать.

— Привет, — произнесла Элинор за моей спиной. — А я сидела в туалете.

Взгляд ее упал на фарфоровую фигурку кошки.

— А я как раз любовалась этой салфеточкой, — поспешно пробормотала я. — Ты сама ее сделала?

Элинор просияла.

—

Может, хотите такую же? Я с удовольствием сделаю и для вас салфетку. Жаль только, что у меня не осталось такой бумаги.

— Не переживай. Я все равно поеду за покупками, заодно и бумагу прихвачу.

— Вот здорово! — Элинор поправила сползавшие на нос очки. — Завтра понедельник… Ненавижу понедельники — у нас в школе в эти дни спортивные игры. Я пыталась несколько раз улизнуть в туалет, но другие девочки прокрались туда за мной и принялись подглядывать под дверью и поверх перегородки. Так что теперь я туда не хожу — стараюсь просто в эти дни ничего не пить с утра, чтобы не ходить в туалет, а то иной раз у меня просто мочевой пузырь разрывается.

— Но это же очень вредно. Тебе, наоборот, нужно пить, и побольше. Лучше уж пить, чем есть.

— А как насчет душа? — спросила я, решив сменить тему.

— Так я там уже была.

— Ладно, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я отправилась вниз. Откуда-то слышались слабые звуки Лоэнгрина. Усевшись на кухне, я включила обогреватель. Итак, что предстоит сделать завтра? Музыка внезапно стала громче. Пока я думала, с каким бы удовольствием прослушала оперу до конца, открылась дверь и вошел Роберт.

— Простите, — зевая во весь рот, пробормотал он. — Боюсь, я совсем не уделяю вам внимания. Сам не заметил, как уснул в библиотеке. Господи, мне так стыдно. Вы уж извините, что свалил все на вас.

— Ничего страшного, — успокоила его я.

— Послушайте, если я вам не нужен, я, пожалуй, лягу.

— Да, я тоже скоро пойду к себе. Вы не волнуйтесь, я тут все уберу.

— Хорошо, а я тогда запру входную дверь. Спокойной ночи, Диана. И еще раз спасибо за все.

Роберт ушел. С его уходом я внезапно почувствовала себя такой… нет, не то чтобы одинокой, просто мне стало почему-то страшно обидно из-за того, что приходится ложиться в постель одной. Правда, я совсем забыла о Хэм. Я впустила ее в дом, и мы вместе чинно поднялись по лестнице в спальню — точь-в-точь немолодая супружеская чета, давным-давно смирившаяся с тем, что прежняя страсть сменилась привычкой. Было немногим больше десяти, когда я, вытянувшись под одеялом, слушала, как растянувшаяся возле постели Хэм сонно сопит и шлепает губами. Повернувшись, я вдруг почувствовала, как что-то жесткое уткнулось мне в щеку. Пришлось снова включить свет. Это оказался листок бумаги, на котором было написано мое имя. Каким-то образом я не заметила его, когда укладывалась в постель. Развернув его, я прочитала:

Дорогая

Диана, я бы хотела, чтобы вы стали моим другом. Я так рада, что вы решили остаться. Пожалуйста, не говорите «нет»!

С любовью,

Элинор.

Глава 11

— Господи, мой портфель! — поперхнулась Элинор за завтраком, и из груди ее вырвался жалобный стон. — Совсем забыла его почистить! Там же все в чернилах!

Пока она доедала, я постаралась, насколько возможно, отчистить его, однако некоторые учебники и тетрадки спасти уже не удалось.

— Тебе наверняка понадобится эта штука, — пробормотал Вильям, заметив, как я швырнула словарь в мусорную корзину.

— Угу. Мисс Пивот вечно нудит, чтобы мы не забывали ими пользоваться. Ой, кажется, у меня схватило живот. Из-за яиц, наверное, — мы не так часто едим омлет.

— Яйца тут ни при чем, это все нервы, — твердо сказала я. — Не нужно бояться, Элинор. Я попрошу твою маму, она позвонит мисс Пивот и все объяснит ей насчет словаря.

— Можешь пока взять мой, — великодушно предложил Вильям. Вытащив из портфеля словарь, он протянул его Элинор.

Они уехали… Я принялась мыть оставшуюся после завтрака посуду, когда появилась Мин.

— Господи, как же я замечательно выспалась!

Правая рука Мин, обмотанная бинтами, превратилась в бесформенную культю. Она была совершенно беспомощна, так что мне пришлось порезать ей тост на маленькие кусочки. То же самое я сделала и с омлетом, к тому времени уже изрядно остывшим. Но Мин, уплетая за обе щеки, уверяла меня, что все просто божественно вкусно и что она уже давно не ела такого восхитительного завтрака. Пока она ела, я передала ей наш разговор с Элинор.

— Ох, бедный ребенок! — вздохнула Мин. Глаза ее затуманились слезами. — Жаль, что я тогда накричала на нее из-за этих чернил. Но почему она ничего не сказала мне? Правда, пару недель назад она пожаловалась, что девчонки ее допекают, и я рассказала об этом мисс Пивот, когда мы столкнулись на улице. Видела бы ты ее, Дэйзи! Вмиг поджала губки и принялась твердить, что в этом возрасте дети, дескать, бывают жестоки — просто каждому нужно уметь за себя постоять. Представляешь, она выговаривала мне, как будто это я в чем-то виновата! Отчитала меня так, что я постаралась поскорее удрать.

— Что ж, если она не считает нужным что-то сделать, тогда тебе, видимо, придется побеседовать на эту тему с директрисой.

— Ты вправду так думаешь?

— Естественно! Элинор многого тебе не рассказывает просто потому, что не хочет лишний раз тебя волновать. Я уверена, что дело куда серьезнее, чем ты думаешь. Так что школьное руководство просто обязано вмешаться, и немедленно.

— О господи! Ладно.

— Тогда вперед. У тебя есть их номер телефона?