Дом с оранжевой крышей. Ева
Шрифт:
— Да пикси понятно, что тебе нужна её сила. Для чего? Ты чёртов Глава совета!
— Для выживания, — прохрипел Эхигерн, корчившись в белом пламени крыльев на полу. — Для ритуала…
— Какого. Ещё. Твою. Фею. Ритуала?! — взревел Исмаэль так, что свет в кабинете пару раз мигнул.
Уважаемый в городе добродушный наследник Благого двора выл и катался по полу, пытаясь сдержать вырывавшиеся слова, но фразой за фразой терпел поражение.
— Мы умирали… Столетия назад… Слишком много металла… Отравление природы… Я пытался спасти…
Исмаэль,
— Ты убил их.
— Я сделал то, что должен был!
— Ты убил их. Обри рассказала, что их сожгли в собственном доме. На алтаре. Чудовищный ритуал, в совершении которого обвинили Неблагий двор. Ты принёс Титанию и Оберона в жертву. Ты даже ребёнка их не пожалел.
— Я не знал, что у них была дочь, — эликсир правды ядом струился по венам Эхигерна. — Они погибли за собственный народ! Их жизнь и сила, смешанная с магией пикси, спасли нас!
— Смерть даёт смерть! Посмотри на себя, вы умираете! Медленно, но верно. Вас осталась небольшая горстка, и некоторые не могут иметь дет… — Исмаэль споткнулся на полуслове, замер, и его глаза потемнели. — И теперь ты собираешься сжечь живьём мою внучку? Пока она не стала Королевой, но на грани, обладает огромным потенциалом, но не может дать тебе отпор, да?
— Её кровь… таит великое волшебство… — шептал Эхигерн, уставившись невидящим взглядом в потолок. — Смесь несколько видов… Даст жизнь… Далия сможет родить мне сына… А я… Мне… мало… силы…
Горькая усмешка исказила лицо Исмаэля.
— Ты думаешь, я позволю тебе это сделать?
Фейри с белоснежными крыльями, ничком лежавший на полу, вдруг засмеялся. Это был странный смех, безумный и порождающий мурашки по коже. В следующую секунду всё вспыхнуло огнём: мебель, картины, техника, ковёр, жалюзи и даже обои. Языки пламени заплясали на белой рубашке Исмаэля.
— Чёрт! — помянул он собрата и сиганул в окно, выбив стекло. Приземление со второго этажа было весьма болезненным, и мужчина всё равно поморщился, несмотря на факт, что его тело сразу начало залечивать повреждения. 'Хирра' полыхала. Прохожие в панике вызывали пожарную службу. Белый шар вылетел из разбитого окна и исчез в закатном небе. Исмаэль вновь выругался от боли и досады.
Тёмный вихрь промчался мимо него, и в следующее мгновение ему на лоб легли прохладные руки.
— Я летела так быстро, как могла, — прозвучал дрожащий голос Обри. — Я почувствовала, что с тобой что-то не так. Что здесь произошло?!
Исмаэль неверящим взглядом уставился на прекрасную женщину, которую он… любил? Её волосы цвета бушевавшего сейчас в 'Хирре' пламени свесились ей на лицо, на котором отражалась буря переживаний. Обри прилетела ему на помощь? Ощутила беду? Мысль ускользала от Исмаэля, её затмевала нарастающая паника, а в голове оставалось лишь одно.
— Нужно успеть… — язык еле ворочался. — Иначе он… убьёт её.
Глава 20. Взлёт
— Я хочу показать тебе
Полчаса назад он сказал ей эти слова, и теперь они брели по городу, рука об руку. Полчаса назад Диди провела церемонию обручения, связавшую их в единое целое на каком-то новом, нематериальном плане. Полчаса назад он поцеловал её, и это было лучше, чем во сне.
Диана успела уложить вновь светлые волосы дочери в нехитрую причёску и даже достала откуда-то скромное белое платье. Сейчас Евангелина и Далахан гуляли вместе по городу, чувствуя беззаботное счастье. На обручении присутствовали лишь они и матриарх рода. В густой тени деревьев прозвучала клятва.
— Я обещаю взращивать лишь самое прекрасное и лучшее в себе и видеть это в тебе.
Будто кто-то набросил на них сверху Покров, сотканный из любви, нежности и самой искрящейся Жизни.
— Что это за место? — спросила Ева, отвлёкшись от воспоминаний того, что произошло в саду бабушкиного дома, и вернувшись на тёплую вечернюю улицу.
— Ещё один водопад.
Они подошли почти к самому краю, откуда с грохотом бросалась вниз вода, разбиваясь о камни. Течение реки уносило её далеко за пределы города.
— Здесь красиво. И практически в городской черте.
— Дым, — резко развернулся Далахан.
Ева вздрогнула и посмотрела туда, куда он указывал.
— Горит что-то в центре города.
— Надо слетать туда, — обеспокоенно посмотрела девушка на своего жениха. — Вдруг людям требуется помощь. А ты сможешь переместиться?
— Конечно, смогу, — улыбнулся он.
Звук, прозвучавший в следующую секунду, был слишком неправильным. Он будто разрушал выстроенный мир, рвал его на части, жестоко и несправедливо. Он оглушил и лишил дыхания.
На белой рубашке Далахана расплывалось неприятное, неестественное багровое пятно.
Звук и цвет, уничтожившие реальность Евы, заставили мир треснуть. События потеряли скорость, а она сама оказалась вне полотна бытия. Невероятно медленно её возлюбленный падал вниз, уносимый ледяной водой. И она разорвалась на тысячу частей. Одна часть прыгнула вниз за ним, пытаясь обогнать стремительное течение воды. Другая просто умерла. Третья отказывалась признавать произошедшее. Четвёртая заставила тело девушки развернуться и увидеть того, кто оборвал нить её жизни и жизни того, без кого она больше не представляла своё дальнейшее будущее.
— Настало время выполнить своё предназначение, Евангелина, — Эхигерн Джентри, весь бледный и мокрый, выронил пистолет.
Тот приземлился на неестественно зелёную траву. Так нелепо? Так подло? Так… абсурдно?
Пустота внутри сменилась убивающей, разрывающей болью. Захотелось упасть на колени, позволить рыданиям вырваться из груди и умереть. Но Ева не могла не вымолвить ни звука. Эту боль нельзя было выдержать. И она трансформировалась в гнев. В ярость. В чистое зло.
Эхигерн вздрогнул и отошёл, увидев, как светло-синие глаза его ученицы гаснут, а на их место приходит тьма.