Дом с оранжевой крышей. Ева
Шрифт:
Исмаэль не сразу нашёл слова, с закрытыми глазами знакомясь с новым, прежде неизвестным, чуждым ему миром.
— Это… — вдохнул он полной грудью. — Мне даровали шанс. Я больше не носитель тьмы. Я больше ей не служу. Я — человек. И могу выбирать.
И он посмотрел на свою любимую женщину глазами, в
***
— Скоро тебя выпишут. Нервное истощение всё-таки так быстро не проходит, милая.
Диана погладила свою дочь по вновь тёмным волосам и крепко обняла её. Ева смотрела в окно на городскую площадь, где играли дети и летний праздник был в самом разгаре.
— Правда, к сожалению, теперь мне точно не позволят напоить тебя эликсиром. Королеву не дадут лишить крыльев.
Ева повернулась к улыбающейся матери.
— Я не верю, что он мёртв.
Диана судорожно вдохнула. За эти безумные пару дней, наполненные грустью, тревогой и облегчением, она ни разу не говорила о Далахане, не упоминала его имени.
— Значит, он жив, — уверенно произнесла синеглазая ведьма. — Вы же теперь связаны.
— Я пыталась найти его в медитации, — Ева принялась мерить шагами палату. — Перенестись к нему. Но не могу.
— Но Светлячок, ты едва оправилась от произошедшего, — резонно заметила Диана. — После такого придётся восстанавливаться и ещё долго работать над собой. Ты ведь это знаешь.
Её дочь остановилась.
— Знаю…
В дверь постучали.
***
Поездка от Мунлайта до Атланты заняла несколько часов. Она поехала одна, в тот же день, отказавшись от сопровождения, едва доктора подтвердили, что водить автомобиль мисс Евангелина Раффин вполне в состоянии.
'Он в госпитале Атланты, в сознании, состояние стабильное. Его унесло течением реки, а обнаружили
Слова Аргуса пели свою радостную песню у неё внутри. Живой!
'Ничего не помнит, но говорят, что амнезия временная. Короче, в рубашке родился. Приедете назад, покусаю'.
В приёмный покой она влетела, радуясь, что не буквально и что вроде бы спрятала свои крылья. Назвалась невестой таинственного пациента и его лечащий врач сам повёл её по невыносимо длинному холлу к крайне медленно ехавшему лифту, а затем по второму, будто нарочно дразнившему её коридору.
— Вы так светитесь, — робко кашлянул врач. — А можно это как-то… замаскировать?
Но вот и заветная дверь. Открывается со скрипом, и сердце замирает в груди.
— Что ж, побудьте наедине.
Доктор осторожно закрыл дверь за собой, оставив Еву бороться с подступившими слезами. Она строго приказала себе не плакать.
— Здравствуй.
Далахан улыбается ей, немного бледный, но такой же… такой же прекрасный, как и был.
— Привет.
Ева медленно подходит к кровати, садится на краешек и, в невозможности преодолеть себя, робко тянется к нему рукой:
— Ты что-нибудь помнишь?
Его улыбка становится шире, лицо светлеет, а большая тёплая ладонь накрывает её прохладные, дрожащие пальчики.
— Я помню, что люблю тебя.
Конец.
Больше книг на сайте — Knigoed.net