Дом с привидением
Шрифт:
— Я все равно не понимаю.
— Мне надо было выбрасывать окурки в урну. А я этого не делал. Я говорю тебе это потому, что, наверное, ты узнаешь обо мне много такого, чего я бы не хотел, чтобы ты знала. Помни, что в последнюю минуту я сожалел.
— Папа, ты так говоришь, словно собираешься на голгофу, — голос ее дрогнул.
— Ну, вряд ли на голгофу…
— Это как-то связано с Павлом?
— Разве он не говорил с тобой?
— Он говорил странные вещи, что я должна выбрать между семьей и им. Что там, куда он меня приглашает, не будет ни
Тут Сашка осеклась, глянула на отца испуганно и, прикрыв рот рукой, прошептала:
— Боже, папа! Он действительно говорил о другом мире? Папа, это что, все правда?!
— Отчасти, детка, отчасти.
— Ты веришь в эту чушь?! Ты веришь, что он призрак?
— А ты не веришь?
— Да я просто не могу в такое поверить! Это же фантастика, причем даже не научная. Ну, мы все верим в бога, даже в церковь стали ходить. Только это же совсем другое. Бог же не спускается из-под купола, как какой-нибудь воздушный гимнаст.
— Котенок, в мире еще очень много непознанного, и ничего нет в том странного, что одна загадка природы вдруг взяла да и разгадалась в нашем доме.
— Это ты говоришь? Ты?!
— У меня есть на то основания, поверь мне.
— Папа, скажи мне прямо, ты действительно считаешь, что Павел пришел с того света? Что он призрак?!
— Я склонен так думать.
— А зачем он пришел?
— Это нелегко сказать… — Мамонов замолчал, долго смотрел на деревья на другом берегу пруда. Наконец тихо проговорил: — Странно, правда? С одной стороны, сосновый бор, а с другой — ивы. А мы с тобой словно на границе миров…
— Не может быть, — прошептала Сашка, до которой в этот момент дошел ужасный смысл всего происходящего. — Папа, ты собираешься уйти с Павлом?
— Когда-нибудь это должно было случиться, милая, — он обнял ее и прижал к себе.
В его движениях, в его голосе чувствовалась спокойная уверенность человека, уже все для себя решившего.
Сашку затрясло. Тело ее превратилось в страшную машину, концентрирующую в себе разрушительную энергию, которая вот-вот вырвется наружу.
— Сейчас я спокойно ухожу, потому что знаю: дело мое оформилось и во главе него теперь Виола. Она не даст в обиду себя, она не даст в обиду тебя. Все будет хорошо.
— Нет! — Сашка дернулась и, упав лицом в колени, зарыдала, громко причитая: — Я чувствую, я чувствую, что это Виола виновата. Она давно рвалась к власти. Папа, не верь ей! Она гадкая, ну почему ты веришь!
— Милая моя, котенок, — он гладил ее по встрепанным волосам, — не нужно так о сестре. Тебе же жить с ней.
— Да я удушу ее! Я ее в клочья разорву!
— Перестань, она тут ни при чем.
— Как это ни при чем! Ведь она же теперь во главе твоего предприятия! Дураку понятно, что ей именно этого давно хотелось. Теперь она все это получила.
— Так ведь к этому все шло. Кто же, как не она должна была бы встать во главе после моего ухода. Для кого я столько работал, девочка? Настанет время, ты выучишься и,
— Папа! По-твоему, я должна спокойно помахать тебе ручкой? Ты за кого меня принимаешь? И потом, это несправедливо. В семь лет я потеряла мать, в восемнадцать расстаюсь с отцом. Я же теперь буду круглой сиротой, а люди до старости живут со своими родителями. Папа, я люблю тебя и не хочу терять. Ну, не хочу!
Она вскинула голову, уставилась заплаканными глазами в голубое небо, упрямо повторяя:
— Не хочу! Не надо!
— Ну хватит! — рявкнули за спиной.
Сашка замерла, медленно оглянулась. Мамонов поступил точно так же.
У беседки стоял капитан Синичкин. Он был бледен, отчего веснушки на его вздернутом носу казались темными и зловещими.
— Хватит, — повторил он уже тише, — достаточно ребенка мучить. Никуда твой папа не денется.
— То есть как? — изумился Аркадий Петрович. — Потрудитесь объяснить.
— Мне кажется, вы и сами до конца не верили в такую ерунду, как явление призрака. Нет, доказательства налицо — потусторонние голоса, зеркала бились исправно, картины падали, даже пол вздымался. Только все эти киношные трюки довольно дешевые. Ну, я сейчас не о материальной стоимости говорю, а о визуальном эффекте.
— Но мои ощущения… — озадачился Мамонов.
— Вы, как это ни дерзко звучит, всего лишь обычный человек с человеческой психикой. Если человека поместить в комнату страха, он ведь во многое поверит и даже пугаться начнет. Особенно если комната страха первоклассная.
— Да при чем здесь комната страха? — Аркадий Петрович побагровел.
А Сашка хлопнула испуганными глазами, однако в сердце ее затеплилась надежда.
— А я вам сейчас объясню. Только всем сразу, чтобы нагляднее было. Идемте в дом. Там уже и Виолетта Аркадьевна со своим мужем вернулись, и Виктория Петровна проснулась. В общем, соберемся в малой гостиной и начнем.
— Так, а Павел? — Мамонов неуверенно поднялся и взял дочь за локоть.
— Неужели вы думаете, что он действительно придет? — усмехнулся Синичкин. — Ну и дела. Я вот только одного не могу понять, какая развязка у всего этого спектакля предполагалась?
Глава 17
В малой гостиной собрались все жильцы дома. В кресле сидела Виктория, на диване Виола с Борисом, Сашка примостилась на полу рядом с креслом, в котором сидел отец, и прижималась щекой к его колену, все еще не смея верить в свое счастье — папа передумал покидать этот мир. В углу на стуле ерзал майор Ляпов.
На другом диване сидели Лидка и ее литературный агент Вован Паршин.
Синичкин стоял, облокотившись о рояль, за которым в струну вытянулась вся прислуга, включая и дворника Игната. Капитан умудрился стянуть в малую гостиную даже охранников, которые чувствовали себя совсем скверно — эти парни были крайне редкими посетителями охраняемого объекта, а потому разместились по стенам, слившись с обоями и гардинами.