Дом с привидением

Михалева Анна Валентиновна

— Потому что там, куда ты просишь взять тебя, нет ни отца, ни Виолы, ни Виктории.

— Ох… — она всхлипнула, — это так зловеще звучит. Куда ты собираешься меня увезти?

Павел закрыл глаза, вздохнул, а когда снова взглянул на нее, то глаза его ничего не выражали. Они были пустыми, как у куклы:

— Давай оставим все, как есть, до завтра. Ты подумай, я тоже подумаю. Нет смысла заставлять тебя принимать решение сейчас. Оно все равно будет больше эмоциональным, нежели правильным.

— Правильным? — В горле у нее стало сухо, а в уголках

глаз снова зажгло. Она поняла, что совершила какую-то непоправимую ошибку. Но в чем ее вина? В том, что она хотела выяснить, ради чего он требует у нее отказаться от собственной семьи?

— Правильным для тебя… — он поцеловал ее в лоб, — для меня… для нас обоих.

— Я не понимаю! Я ничего не понимаю! — крикнула она и оттолкнула его. — Я пришла к тебе, чтобы ты разрешил загадки, которые нагородили вокруг тебя, а ты запутал меня еще больше. Я устала от всего этого. Где я должна искать правду?! Что мне делать?! Ты предлагаешь подумать и принять решение. Какое решение, черт возьми?! Почему нельзя просто рассказать историю того, как ты познакомился с отцом, что ты тут с ним вытворяешь, и объяснить, почему с завтрашнего дня мир встанет на уши и я должна буду выбрать между твоей любовью и собственной жизнью?!

— Саша! — он шагнул к ней. — Сашка, милая! Я не могу…

— Ай, — она отпрыгнула в сторону, — иди ты к черту вместе со всеми твоими и не твоими секретами. Завтра я жду твоих объяснений!

С этим она повернулась и, глотая слезы, со всех ног понеслась к дому.

Глава 16

— Я буду через пять минут, — Аркадий Петрович отошел к двери и оглянулся.

Его раздражала суматоха, царившая вокруг.

Виола и Борис суетились, раскладывая бумаги по папкам, Инесса взволнованно говорила в телефонную трубку, одной рукой перебирая листы, и при этом еще умудрялась перемещаться от одного стола к другому, что-то быстро записывать в блокноте и ставить «галочки» в каких-то списках.

Мамонов поморщился и вышел за дверь. Пройдя шагов десять по коридору, он увидел у лестницы майора Ляпова. Тот как раз направлялся к библиотеке.

— Что-то выяснили? — спросил он без приветствий, когда поравнялся со следователем.

Тот неопределенно хмыкнул и, как всегда, опустив глаза к носкам своих ботинок, еле внятно ответил:

— Ничего утешительного. Я только что беседовал с капитаном Синичкиным, он находит все это странным, но объяснений дать не может.

— А что Рябой?

— Он носом всю Москву перерыл. Нет следов.

— Можно подумать, люди только в Москве и живут, — недовольно заметил Аркадий Петрович.

— Ваш Рябой свое дело знает. У него агентов понатыкано аж до Владивостока — и никаких результатов. Жил парень по имени Павел, учился в Финансовой академии, неплохо учился, кстати. Да, Павел Евгеньевич Арсеньев — его полное имя. А полторы недели назад он разбился на катере. Вот протокол опознания тела. Мать парня в трауре, отца у него нет с самого рождения.

— А тело?

— А тело кремировали.

Как это бывает в крематории, никто ничего не знает, собрали пепел и отдали родным. Все. Вот отчет. Все тут, — с этим Ляпов подал ему пластиковую папку.

Мамонов раскрыл ее, полистал страницы, нахмурился:

— Черт-те что! И как мне быть? Неужели я должен поверить во всю эту чушь?

Майор обреченно вздохнул:

— Хотите по-честному? Я бы уж лучше поверил. На самом деле вы ведь и так верите.

— Это точно, — Аркадий Петрович невесело усмехнулся. — Ладно, я с вами до утра прощаюсь. Если что-нибудь удастся выяснить до полудня, уж сделайте одолжение.

— Я и Синичкину скажу.

— Ну, в разумных пределах. Не говорите ему о собрании, вернее, о том, что важно успеть, скажите, но о степени важности… А то ведь он не идиот, еще всплывет чего, не хотелось бы.

* * *

Мамонов оставил Ляпова у лестницы и пошел дальше. Голова у него раскалывалась. И вовсе не от переутомления. Обычно обилие дел не вызывало у него физического недомогания, как раз наоборот, он, что легавая на охоте, только свежел от работы. А теперь вот совсем сник. Наверное, от того, что работа ему теперь была не по душе. Впервые за всю его жизнь.

— Сашка? — он стукнул пару раз в дверь ее комнаты. — Ты не спишь, детка?

Изнутри шмыгнуло, похоже, носом.

Аркадий Петрович принял этот звук за приглашение войти и аккуратно отворил дверь. Дочь, сгорбившись, сидела на кровати, уткнув личико в ладони. Плечи ее ходуном ходили от порывистых всхлипываний.

— Ну, а с тобой что приключилось? — он подошел, присел рядом и обнял ее за плечи.

Сашка тут же повернулась и уткнула мокрый нос ему в грудь.

— Будто бы ты не знаешь! — донеслось чуть ли не из-под мышки.

— Представь себе, не знаю, — он погладил ее по пышным волосам. — Расскажешь мне, котенок?

— Пап, я с ума схожу! — она откинула голову и посмотрела на него заплаканными глазами. — Только не говори, что все тут с ума сходят и теперь это вовсе не трагедия!

— Ну что ты! — он улыбнулся ей. — Плевал я на всех. Твоя трагедия для меня самая важная!

— Папа, это правда, что я влюбилась в призрака?

— Гм… ты имеешь в виду Павла?

— Я была на реке. В том самом ресторане, где мы брали катер. Его хозяин рассказал, что сам видел, как Павел разбился. А потом мы поехали к Ко Си Цину. А его кто-то убил, понимаешь?

— А зачем ты к нему поехала? — Мамонов удивленно вскинул брови.

— Господи, папа! Не нужно со мной как с маленькой. Я ведь не реферат пишу и даже не характеристику…

Она замерла. Мысли закрутились в голове в адском ритме.

— При чем тут реферат? Сашка, что с тобой, ты побледнела.

— Подожди! — она резко мотнула головой, и мысли вдруг остановились, материализовавшись в одну идею, ясную настолько, что у нее в ушах зазвенело. — Ну, конечно же! Он говорил о моей тетради с письмами в университет! Ну, конечно! Нужно ее найти!