Дом с привидениями в Летчфорде

Риддел Дж. Х.

В ответ на это мистер Фрэнсис рассмеялся, возможно, потому, что был рад, что, лишившись Грейнджа, его брат не останется нищим, а возможно, и по другой причине. Об этом никто не узнает до Судного Дня.

Здесь миссис Пол вдруг умолкла, словно вообще не собиралась больше ничего говорить.

— Забудьте на время о Судном Дне и рассказывайте дальше, — предложил я.

Миссис Пол поглядела на меня. Несмотря на репутацию ведьмы, она, как я впоследствии убедился, склонялась к методизму и не посещала богослужений не только по причине скудного гардероба, но и

потому, что в округе не было церкви, которой она отдавала предпочтение.

Какое бы мнение она обо мне ни составила — не сомневаюсь, что оно было нелестным, — она закончила свою историю.

— На следующее утро, когда пошли за леди, ее нигде не могли найти. Хозяин гостиницы тоже пропал. Мистер Фрэнсис словно помешался. Он послал людей обыскать все окрестности, он побежал к судье, он поскакал домой в Грейндж и попытался втолковать отцу, что его старший сын женат на иностранке и католичке. Но старик уже отдавал Богу душу. Он только и сказал: "Хороший мальчик, хороший мальчик" — и умер.

Через три дня тело хозяина гостиницы нашли в пруду. Люди, что поплыли за ним на лодке, наткнулись на затопленную корягу и едва спаслись, но потом тело кое-как вытащили.

С тех пор о леди никто ничего не слышал. Она приходилась мистеру Валу прабабкой, и после того, как она исчезла, удача отвернулась от семьи.

Мистера Фрэнсиса арестовали, но так как его вину нельзя было доказать, его отпустили на свободу, и он уехал за границу, где и умер, но, говорят, до конца своих дней отрицал причастность к исчезновению жены Филипа Уолдрума.

Сам мистер Филип затворился в Грейндже и до самой смерти жил там отшельником, потом имение перешло к сыну иностранки — помнится, его звали Луи.

Он жил почти все время в Лондоне и за границей, женился на знатной даме, у которой не было ни денег, ни большого ума, и оставил отцу Вала одни долги — мне говорили, даже ворота заложил.

Пока это все происходило, кто-то нанял "Блэк-Кроу" и снова превратил в жилой дом. Но он то и дело пустовал. Люди говорили, в нем водятся призраки. В старых комнатах нельзя было оставаться. Не то чтобы жильцы что-то видели или слышали, но они чувствовали: там кто-то есть.

Вы, верно, знаете, что я имею в виду, сэр. Мне не нужно поворачивать голову или слышать шаги, чтобы знать, что на кухне кто-то есть.

— Да, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, — согласился я, вспомнив чувство, испытанное мною прошлой ночью.

— Люди, которым было чем заняться и над чем подумать, — продолжала миссис Пол назидательно, — не обращали на это внимание, покуда были здоровы. Но скоро они начинали хворать. Одни винили в этом воду, другие сырость, третьи воздух или пруд, однако никто не говорил вслух, хотя втайне и думал, что дом лишился постояльцев, которые исправно вносили плату, из-за жильца, который ничего не платил, зато поселился там еще тогда, когда их и на свете не было.

Человек, проживший здесь дольше всех, был иностранцем. Когда он сюда приехал, он плохо говорил по-английски, и когда уезжал — немногим лучше, но что он делал по-настоящему

хорошо, так это хлестал какую-то бурду, которую приготовляют в их стране — говорят, покрепче брэнди и пахнет травами. Как-то раз он дал мне чуточку попробовать, и целую неделю мне было не по себе. Миссис Уолдрум сказала, что он приехал сюда потому, что сделал что-то против своего короля, но в округе болтали, что он друг той леди, на которой женился мистер Филип, и к дому стали относиться с еще большей опаской. По-моему, когда он заливал глаза этой дрянью, то не заметил бы и дюжины привидений.

— А что было потом, когда он уехал или умер? — спросил я.

— Дом снова опустел, покуда с Грейнджем не стряслась беда и миссис Уолдрум, не долго думая, решила переселиться сюда и попробовать жить на доходы с фермы. Ах! Она была доброй женщиной — это верно — и умной, но тут она совершила ошибку.

Сердце у нее был отважное, и она смеялась, когда ей говорили о призраках и прочей нечисти. "Они вылезают из пруда, — сказала она, — а мы его осушим".

Они пытались осушить, да не вышло. А жаль.

Неожиданно миссис Пол прервала "Хроники Кроу-Холл".

— Простите, я совсем заболталась, — сказала она. — Время на исходе, а ваш петух еще не готов.

— Вы правы, — ответил я и благоразумно покинул кухню.

Не скрою, я с восторгом съел этого петуха. Он красовался на столе в гордом одиночестве. Рядом с ним не было ни хлебного соуса, ни языка, ни ветчины — ничего, что могло бы явить его в выгодном свете человеку, привыкшему к изысканным обедам. К тому же, он представал передо мной без прикрас на всех этапах своего приготовления, — и все же я воздал ему должное.

На его костях почти не было мяса — в саду он вел полную опасностей жизнь, — но то, что я нашел, оказалось вкусным.

Человек, сказавший "Голод — лучшая приправа", мог бы осчастливить своих ближних, если бы дал рецепт, как заработать голод, не забираясь в глушь за сорок миль от Лондона.

Глава VI

Безумие Хэролда Уолдрума

После обеда я отправился в сад и, погрузившись в раздумья, зашел в нелепую беседку, которую, наверное, нарочно выстроили для пауков, долгоножек, мотыльков, улиток с домиками на спине и прочей мелюзги.

Лечь на траву я не мог: она была в два фута высотой, пошла в семена и кишела насекомыми и пресмыкающимися похуже тех, что я упомянул выше. Темная, наполовину обставленная старой мебелью комната, которую мне отвели, не привлекала ни красотой, ни уютом, и я, как уже сказано, зашел в беседку, закурил сигару и стал думать.

Крыши в беседке не было, поэтому я курил и предавался раздумьям, глядя на ярко-зеленую крону каштана.

Я пытался решить две проблемы: одна имела отношение к настоящему, другая к прошлому. Во-первых, почему обстоятельства смерти мистера Уолдрума повергли в такой неописуемый ужас миссис Уолдрум и ее сына? Во-вторых, что же на самом деле произошло с этой леди? Трудно предположить, что Филип Уолдрум никак не замешан в этой истории.