Дом с привидениями в Летчфорде

Риддел Дж. Х.

— Великолепно, — отозвался я, и в ее взгляде промелькнуло что-то среднее между недоверием и разочарованием.

После завтрака — опять чай, опять ветчина и опять яйца — я отправился обозревать свою будущую собственность и убедился, что в своем сообщении Валентайн нисколько не сгустил краски.

Арендатора я застал за работой: он нагружал навозом телегу, а работник его держал под уздцы лошадь.

Когда я попытался втереться к нему в доверие, предложив немного выпить, он с радостью согласился и сообщил мне — приняв, очевидно, за подосланного

Валентайном шпиона, — что земля совсем истощилась и брать ее в аренду нет никакого смысла. По его словам выходило, что он платит ренту лишь из уважения к мистеру Уолдруму.

— Сад, — прибавил он, — совсем одичал. Семена разлетаются по ветру, и он зарастает сорняками. — Вот если бы мистер Уолдрум включил в аренду сад, он, так и быть, поработал бы еще немного. Не собираюсь ли я в скором времени увидеться с мистером Уолдрумом? Да? Тогда, возможно, я не откажусь передать ему, что если он включит в аренду сад, то мистер Догсет очистит его от сорняков и будет разводить фрукты.

Я отвечал, что буду счастлив передать его просьбу.

— И вы расскажете ему, что земля совсем истощилась?

— Конечно, расскажу.

— И не забудете про сад и семена?

— Не забуду. Ничего не забуду. Но вам не кажется, мистер Догсет, — добавил я, — что вы могли бы заодно снять и дом?

— Нет, сэр, ни за что, — ответил мистер Догсет. Он опустил закатанные рукава рубашки, надел куртку, нахлобучил на глаза старую соломенную шляпу и, бросив на меня недоверчивый взгляд, пробормотал «всего хорошего» и повернулся на каблуках.

С Кроу-Холл, несомненно, была связана какая-то очень неприятная история. В этой части мистер Догсет не лукавил.

Вернувшись назад, я проник во владения миссис Пол. Так звали старуху, что никак не вязалось с ее наружностью.

Она приспособила себе под жилье кухню, самое удобное помещение в Кроу-Холл. Окна ее выходили на крохотную лужайку, которую миссис Пол, по ее собственному заявлению, подстригала садовыми ножницами. За газоном тянулась ухоженная живая изгородь из бирючины, а на широких выступах под окнами цвела великолепная коллекция герани, фуксий и губастиков. Старуха явно знала, как обращаться с малярной кистью: чистый потолок был свежевыбелен, а боковые стенки камина покрыты новым слоем краски.

В клетке, висящей у одного из окон, самозабвенно заливался снегирь, а черный кот с белыми лапами и манишкой сидел у очага, внимательно наблюдая за тем, как его хозяйка опаливает петуха, который часом раньше был изловлен и зарезан у меня на глазах, а двумя часами позже мною съеден.

В городе человек сам выбирает себе обед, в деревне приходится довольствоваться, чем бог послал.

— Можно войти, миссис Пол?

— Милости прошу, сэр. Простите, здесь немного неприбрано.

Я искренне возразил, что в комнате чисто и аккуратно. Я не сказал бы этого о хозяйке, но к счастью, она не посчитала нужным извиниться за свой неряшливый вид.

— Вам здесь не скучно жить одной? — спросил я.

— Нет, сэр. Поначалу

было тоскливо, да мне не привыкать. Одинокой женщине не грех и поскучать, не то придется якшаться с кем ни попадя. Я всегда держалась особняком, а люди этого не любят. Нет, здесь не так уж одиноко, разве что длинными зимними ночами, когда все вокруг покрыто снегом. Тогда мне немного не по себе, сэр. Но что поделаешь! Я думаю, здесь все же лучше, чем в работном доме. Благодаренье Богу, я не побоялась сюда прийти, когда миссис Уолдрум попала в беду.

— А люди обычно боятся?

— Пожалуй что и так, сэр. Когда миссис Уолдрум еще не уехала отсюда, она никого не могла уговорить остаться здесь на ночь, ни за какие деньги. Я и не знала, каково ей приходится, не то появилась бы здесь раньше. Я не забыла те полкроны, четвертушку чая и фунт сахару, что она преподнесла мне своими собственными ручками, когда я жила на другой стороне Латчфорд-Коммон. Да я не побоялась бы никаких привидений, коли она нуждалась в помощи. Как я прослышала, какие вещи здесь творятся, так сразу и пришла. «Чем я могу вам служить?» — спросила я, и она расплакалась. — «Бетти, ты не боишься жить в этом доме и присматривать за ним после того, что здесь случилось?» — всхлипывала она. — «Я никого не могу нанять, а если я отсюда не уеду, то скоро сама сойду с ума».

Потом я помогла ей уложить вещи. Она послала за повозкой и уехала, а на прощание я ей сказала: «Не беспокойтесь, миссис, я тут за всем пригляжу, пока вы не вернетесь».

Но она так и не вернулась. Они увезли с собой кое-что из мебели, а остальное продали, осталось только то, что перед вами. Но мистер Валентайн невзлюбил этот дом еще пуще матери, и чем это кончится, одному Богу известно. Надеюсь, я покину этот дом не раньше, чем меня вынесут отсюда вперед ногами.

— Наверное, здесь водятся привидения, — предположил я.

— Так все говорят, сэр, — ответила она.

Следует заметить, что в продолжение нашей беседы ощипанный петух лежал между нами на столе. Я облокотился на кухонный шкаф, а миссис Пол, вняв моим настойчивым просьбам, сидела на плетеном стуле.

— А как, по-вашему, здесь в самом деле есть привидения? — спросил я.

— Откуда мне знать, сэр. Я все время живу в новой пристройке.

— Так это новая пристройка?

— Да, сэр, — и она поднялась, давая понять, что хочет возобновить свою работу.

— Миссис Пол, — начал я, — скажу откровенно, мне чрезвычайно важно в точности знать, что за история связана с этим домом. Я не хочу отнимать у вас даром время, но если бы вы смогли уделить мне полчаса, я был бы крайне признателен.

Произнеся эти слова, я протянул ей пять шиллингов, на которые она алчно покосилась.

— Я думаю, сэр, — произнесла она, — что мистеру Валентайну вряд ли понравилось бы, что мы об этом говорим.

— Полноте, — возразил я, — да об этом все говорят. Все говорят, что в доме есть привидение, и даже, по вашим же словам, боятся его как чумы.