Дом с привидениями
Шрифт:
Выйдя на открытое пространство, девочка застыла, глядя на вставший перед нею дом. Ночью у нее не было возможности его рассмотреть.
Наполовину развалившееся крыльцо с косыми от времени ступеньками, три из которых вообще провалились внутрь. Отстающие доски обшивки. Окна с выбитыми стеклами и висящими на одной петле ставнями. Покрытые мхом и лишайником камни первого этажа и бревна второго и третьего этажей. На крыше местами отвалилась дранка, обнажая стропила, напоминавшие ребра огромного зверя, издохшего от старости и частично
Фундамент почти скрылся под травой. Вокруг старого дома раскинулось что-то вроде садика, сейчас превратившегося в совершенно дикие заросли, среди которых внимательный глаз мог заметить остатки покосившейся изгороди.
Пока они карабкались по склону, ветер пригнал облака, и казалось, будто старый дом нахмурился, взирая на пришельцев с гневом и раздражением. Во всяком случае, Юлиан не сомневался, что дом — живой и действительно смотрит на них, недовольный визитом.
Юноша почувствовал, что пальцы девочки крепче стискивают его руку, и сам ответил пожатием.
— Это здесь?
Собственный голос показался чужим.
— Наверное, — шепотом ответила Анна. Несмотря на то что был день, ей почему-то стало страшно. Будь она одна, девочка уже бежала бы без оглядки. Нет, бояться нельзя. Она — ведьма и с нею ничего не случится! — Я не помню этого дома. Ночью он казался совсем другим.
— Я ведь уже говорил, что ночью все кажется другим, — ответил Юлиан. — Тебе ли это не знать?
Анна кивнула.
— Но мне кажется, это то самое место. Просто… просто он не хочет, чтобы мы его видели… другим.
Снова кивок. Умевший видеть невидимое, Юлиан не удивился бы, отыщи они вместо дома только простые развалины. Или, хуже того, груду камней от провалившегося много лет назад фундамента. Собственно, он и сейчас видел дом лишь благодаря своему дару — и тому, что рядом стоит девочка. Невинное дитя, из тех, кому дано вообще знать о нем. Она привела сюда чужака. Привела взрослого. И дом…
Юлиан вздрогнул. Дом смотрел на него. Смотрел из пустых глазниц мертвых окон. Смотрел и видел насквозь. Смотрел — и злился. Интересно, что вызвало у него такой гнев? Присутствие взрослого или просто появление чужака? Узнать это можно было только одним путем.
— А что дальше? — поинтересовался он. — Ну вы пришли сюда ночью и…
— И вошли внутрь, — пожала Анна плечами. — Я пошла первая.
— Зачем? Ты разве бывала тут раньше?
— Нет, конечно. Это было мое испытание.
— Понятно. Пошли и мы? — шепнул Юлиан Анне.
— Зачем?
— Ну как тебе не понятно? Внутрь ты вошла… одна? Или с девочками?
— С девочками.
— А вернулась только ты. Как считаешь почему?
Судя по лицу Анны, у нее был ответ на этот вопрос, но она предпочла помалкивать. И лишь пожала плечами, заставив Юлиана ответить самому себе:
— Наверное, потому что твои подруги остались
— Никакие они мне не подруги! — тут же заспорила девочка, но осеклась: — Как это — там?
— А вот так. Ты не подумала, что дом — живой?
— Как он может быть живым, когда он — мертвый? — невольно рассмеялась она, но тут же осеклась и покосилась на мрачное строение. Над ним сгущались тени, и казалось, будто дом растет из земли, нависает над непрошеными гостями. — Это что же выходит?
— Я и сам не знаю, — пробормотал Юлиан. С таким ему приходилось сталкиваться впервые.
Он внимательнее всмотрелся в нависающую над ними громаду. Дом был живым — и неживым одновременно. И вовсе не потому, что представлял собой всего лишь рукотворное сооружение. Раньше дом был жив — той волшебной, магической псевдожизнью, которая давала ему силы. Но сейчас стимул, смысл его существования исчез, и он умирал. Но что и как произошло? Ответ на эту загадку только предстояло отыскать.
— Что нам делать? — Анна так и держала его за руку и слегка тряхнула кисть, привлекая внимание юноши.
Буквально в нескольких шагах от остатков ограды начинались огороды — то, чего не было той ночью. Но раньше и дом стоял на другом месте. Как так могло получиться? Выходит, они ошиблись? Чары этого места сыграли с ними злую шутку? Или все-таки это был сон? С каждой секундой девочка все больше верила в него. Ей все приснилось. Дом стоит совсем не так. Ссадины и царапины исчезли, поскольку существовали в ее воображении. Огромная птица вовсе была видением. Призрак ошибался. Даже тот предмет, который она достала под подушкой у скелета, — и тот пропал, как пропадает сон. Осталась одна зацепка — сам дом. То, что внутри. Если она не отыщет доказательств реальности происходящего…
— Я хочу войти внутрь.
Ступеньки стонали у них под ногами. Более тяжелый Юлиан старался держаться поближе к перилам, цепляясь за них одной рукой, но не был уверен в том, что, в случае чего, они выдержат его тяжесть. Одна гнилая доска все-таки сломалась, и, если бы не реакция, нога юноши провалилась бы внутрь. А так он успел отпрянуть.
Широкое крыльцо они пересекли, не дыша. Анна первая дотронулась до двери. Чешуйки уцелевшей краски посыпались на пол, как труха. Девочка провела пальцами по дверной ручке:
— Не заперто.
— Конечно, — кивнул Юлиан, — сколько детей входило в эти стены! И никто, кроме тебя, не выходил обратно.
Дверь отворилась неохотно, даже не со скрипом, а с хрустом и скрежетом. Приотворилась чуть-чуть, ровно настолько, чтобы протиснуться боком. С той стороны ее заклинила лавка. Ничего подобного в ее сне не было, и Анна почувствовала еще один укол разочарования.
Просторная передняя была завалена мусором — тут и превратившаяся в труху ветошь, и обломки старой мебели, и побелка с потолка, и осколки стекла, и налетевшие в окна листья.