Дом сломанных душ
Шрифт:
Обо всем этом я думаю, жуя утреннюю кашу. И думаю задать этот вопрос доктору на сеансе. Я не чувствую себя настолько больной, чтобы сидеть в одиночной палате. Сначала он запрещает мужу видеться со мной, затем пытается закрыть там... Эта мысль невероятно злит меня. Да, у меня есть проблемы, но они не настолько критичны. Для чего он делает это?
Я впервые задумалась над тем, сколько лекарств я принимаю каждый день. Седативные, иногда снотворные и черт знает какие еще... Я всегда считала, что нужно доверять людям, которые много лет учились, чтобы спасать наши жизни. Но сейчас впервые понимаю, что, возможно, это не так. Я даже не читала названия лекарств, которые
На прогулке немного расслабляюсь. Сегодня отличная погода, я рада выйти на свежий воздух. Билл в числе наблюдающих за нами санитаров, мы даже поболтали немного.
— В палате тебя ждет сюрприз. Загляни под свой матрас. Только никому! — шепотом говорит он, подмигивает мне и уходит.
И я уже с нетерпением жду разрешения вернуться обратно. Плотно закрываю дверь в палату и поднимаю матрас: а там маленький сверток. Внутри моя любимая шоколадка и маленький брелочек для ключей в форме мордочки котенка. У металлического котика глаза такого же цвета, как мои, и он рыженький. Меня до слез трогает этот подарок: я когда-то говорила Биллу, что заведу рыжего кота, как только выберусь отсюда. В свертке еще записка.
«Пусть эта мелочь порадует тебя. Спрячь куда-нибудь: иначе заберут. Я увидел этого котика на заправке в магазине, и мне показалось, что он похож на тебя. Билл».
Прижимаю к груди брелочек и улыбаюсь. А в животе что-то похожее на бабочек.
На сеансе с доктором мне не хочется говорить, поэтому он проходит в напряжении. Пытаюсь задать вопросы о лекарствах, но внятного ответа не получаю: доктор Лоу лишь говорит, что все мое лечение согласовано с моим мужем и подписано им же. Я все же решаюсь спросить про одиночную палату.
— Я посчитал, что в тот момент это было необходимо для твоей безопасности и безопасности окружающих, — отвечает психотерапевт.
— Вы считаете меня психованной? Я веду себя нормально, у меня нет замечаний! Я исправно посещаю все сеансы, выполняю все рекомендации и пью ваши идиотские таблетки. Вы сами говорили, что мне лучше и что я восстановила все потерянные воспоминания — так ведь?
Он соглашается, но отводит взгляд. И я не чувствую, что мне стало спокойнее.
Наступила суббота, а значит, сегодня я проведу с Биллом много времени... С этой мыслью я просыпаюсь в замечательном настроении. Осталось лишь дождаться вечера, он приходит в семь на ночную смену. Кажется, я выучила его расписание: я смеюсь сама над собой. Веду себя как влюбленная пятнадцатилетняя девочка. Целый день не могу найти себе места и не знаю, чем занять себя. Все свободное время провожу в общей гостиной и читаю одну из разрешенных здесь книг, пока меня наконец не отправляют в палату.
Я смотрю в маленькое зеркало и ловлю себя на том, что мне хочется выглядеть получше — впервые за все время здесь. Естественно, косметика под запретом. Утешает одно: если Биллу нравлюсь я такая, то на воле, когда наконец можно будет по-человечески уложить волосы, одеть нормальную одежду и накраситься — точно понравлюсь. Пока я раздумываю над этим, чувствую — ко мне потихоньку возвращается желание жить. Оно, спрятанное глубоко под слоями проблем, неврозов, одиночества, страхов, осторожно выглядывает наружу. Это, определенно, хороший знак, и я уверена, что я на пути к выздоровлению.
Больница начинает раздражать меня. Одинаковая еда. Ни нормальных собеседников, ни хороших книг,
Принимаю душ, жду, пока высохнут волосы, и укладываю их как могу в простой хвост. Но передумываю и решаю распустить их. Мне повезло: даже без хороших масок и бальзамов волосы блестящие и мягкие, спасибо маме за хорошую генетику. Чищу зубы, расчесываюсь и надеваю самую лучшую одежду из той, что у меня тут есть. Впервые я волнуюсь перед встречей с Биллом...
Вечерний обход перед отбоем: делаю вид, что сплю. Билл, должно быть, уже в клинике. В коридоре гаснет свет, я лежу и прислушиваюсь к стихающим больничным звукам. Так и проходит какое-то время, и, когда я уже теряю всякое терпение, слышу тихий скрип открывающейся двери.
Открываю глаза: это Билл. Он улыбается мне, и я отвечаю тем же. Но он не проходит, как обычно, на соседнюю койку, а машет мне рукой, чтобы я подошла. Слезаю с кровати, быстро накидываю на нее одеяло и иду к нему.
— Чш-ш-ш! — он обнимает меня в знак приветствия и шепчет: — Идем за мной, только тихо!
— Куда?
— Надоело сидеть в душной палате. Пошли.
Выхожу в темный пустой коридор. Билл прикрывает за мной дверь, берет за руку, и я снова чувствую, как по коже бегут мурашки. Он тянет меня за собой, и мы осторожно идем, стараясь не разбудить обитателей палат. Выходим на лестницу, Билл ведет меня в соседнее крыло, а затем снова наверх, и я начинаю путаться в одинаковых коридорах и дверях. И тут мы оказываемся, судя по всему, на последнем пролете, перед нами низкая дверь. Билл оборачивается ко мне и подмигивает:
— Добро пожаловать на волю! — с этими словами он вставляет ключ и поворачивает его. Дверь открывается.
— Чтоо? Ты не мог!.. Как же так? — я нагибаюсь, чтобы пройти за ним, не в силах поверить в это.
— Не мог, конечно. Мы все еще в больнице. Но ты погляди!
Мы оказываемся на крыше! Меня обдувает свежий ветерок, вид открывается потрясающий, и я не могу найти слов от радости: смотрю и вижу город, который горит ночными огнями вокруг нас. Вдалеке по шоссе едут машины, отсюда будто игрушечные, но я даже могу увидеть свет фар. Подхожу к краю, но не очень близко, и с широкой улыбкой оглядываю все это великолепие. Где-то вдалеке играет музыка. У меня на глазах выступают слезы, я на миг забываю, что я в клинике и наслаждаюсь этим чувством.
Билл рад, что мне понравился его сюрприз.
— Ну как тебе? — спрашивает он, стоя позади меня.
Я кидаюсь ему на шею и рассыпаюсь в благодарностях.
— Это просто потрясающе, Билл! Я не верю, что мы сюда пробрались! Тебе ничего не будет за это?
— Нет, не будет, — он ухмыляется. — Я знаю, как найти подход к Джанет: она очень любит шоколадные конфеты и готова меня подменить. И дала мне ключ от крыши за красивые глаза.
— Ты невероятный!
Не могу поверить, что он сделал это ради меня. В условиях, в которых мы находимся, Билл умудряется радовать меня и удивлять. Ну как такое возможно? Я ужасно благодарна ему за возможность почувствовать себя свободной. А он достает откуда-то сумку, в ней два пледа и большой термос. Мы садимся на плед, вторым Билл укрывает меня, чтобы не замерзла. Сидим почти на самом краю крыши, но мне ни капли не страшно. В термосе мятный чай: я обожаю такой! Билл говорит, что заваривал его сам, чтобы мы здесь не замерзли.