Дом стрелы
Шрифт:
Джим неохотно согласился. Ему не терпелось увидеть, как Ано стирает Ваберского в порошок в своей самой безжалостной манере. Но сейчас детектив явно был куда сильнее озабочен автором анонимных писем, нежели реабилитацией Бетти Харлоу. Джим чувствовал себя обманутым.
– Но я должен встретиться с этим человеком,- заявил он.
– И встретитесь,- заверил его Ано. Он подвел Джима к двери во внутренней стене и распахнул ее.- Но вам придется подождать здесь.- При виде глубокого разочарования на лице Джима детектив быстро добавил: - Я не прошу вас закрывать дверь. Придвиньте стул - вот так - и оставьте
Из двора донеслись звуки шаркающих шагов.
– Нам пора приготовиться,- вполголоса предупредил Ано.- Прибыл наш герой из русских степей.
Джим просунул голову в дверной проем.
– Мосье Ано!- возбужденно прошептал он.- Едва ли разумно оставлять открытыми окна во двор. Если мы четко слышим шаги отсюда, все сказанное в этой комнате легко услышат во дворе.
– Истинная правда!- тем же тоном отозвался Ано и стукнул себя кулаком по лбу в гневе на собственную глупость.- Но что нам делать? День очень жаркий, и в комнате будет настоящее пекло. Дамы и Ваберский упадут в обморок. Кроме того, я уже поставил во дворе полицейского в штатском, поручив ему следить, чтобы там никого не было. Так что мы можем пойти на риск.
Джим шагнул назад.
"Этот человек не принимает ничьих советов!" - с возмущением подумал он. В этот момент в дверь позвонили, а через несколько секунд в комнату вошел Гастон.
– Мосье Борис,- доложил он.
– Впустите его,- кивнул Ано.- И скажите дамам, что мы готовы.
Долговязый кривоногий человек с неуклюжей походкой, одетый в черное и с черной фетровой шляпой в руке, быстро вошел в комнату и застыл как вкопанный при виде Ано. Детектив отвесил поклон, Ваберский поклонился в ответ, и оба молча посмотрели друг на друга - Ано с добродушной улыбкой, а Ваберский озадаченно моргая и теребя седеющие усы длинными и желтыми от табака пальцами. Его гротескная фигура напоминала мрачные средневековые карикатуры, вырезанные на колоннах дижонских церквей.
– Пожалуйста, садитесь,- вежливо заговорил Ано.- Думаю, дамы не заставят нас ждать.
Он указал на стул у письменного стола, стоящий слева от него лицом к двери.
– Не понимаю,- с сомнением произнес Ваберский.- Мне передали сообщение, и я понял, что за мной послал магистрат.
– Я его агент,- объяснил Ано.- Я...- Он оборвал фразу.- Да?
Борис Ваберский уставился на него.
– Я ничего не сказал.
– Прошу прощения. Я Ано.
Однако это имя не вызвало никакой реакции.
– Ано?- Ваберский покачал головой.- Несомненно, эта фамилия должна была меня просветить, но, откровенно говоря...- Он улыбнулся.
– Ано из парижской Сюртэ.
На лице Ваберского отразился испуг.
– О!- Он бросил жалобный взгляд на дверь, словно раздумывая, не дать ли ему стрекача. Ано со вздохом указал на стул, и Ваберский со вздохом сел.
Джим Фробишер, наблюдая из своего укрытия, был твердо уверен в одном. Борис Ваберский не писал анонимных писем Бетти и не сообщал их автору информацию об Ано. Можно было подозревать, что он притворяется,
– Конечно, вы понимаете, что такое серьезное обвинение, как то, которое вы выдвинули против мадемуазель Харлоу, требует тщательного расследования,продолжал Ано без малейших признаков иронии,- и магистрат оказал нам честь, обратившись в Париж за помощью.
– Да, ситуация трудная,- отозвался Ваберский, ерзая, словно мученик на раскаленных угольях.
Но Джим понимал, что ситуация была трудной для него самого. Ваберский побежал в префектуру, не получив ответа от фирмы "Фробишер и Хэзлитт" на свое угрожающее письмо, и предъявил обвинения в приступе гнева, несомненно надеясь, что ему предложат деньги за его отзыв. Но сейчас он узнал, что ему наступает на пятки лучшая детективная служба Франции, требуя доказательств. На это он не рассчитывал.
– Я подумал,- беспечным тоном добавил Ано,- что неформальная беседа между вами, мной и двумя молодыми дамами, без секретарей и стенографистов, может оказаться полезной.
– В самом деле,- с надеждой подхватил Ваберский.
– Разумеется, в качестве предисловия,- сухо уточнил Ано,- к более серьезной и, увы, неизбежной процедуре.
Ваберский сразу же скис.
– Безусловно,- промямлил он, нервно теребя тощую шею.- Все должно быть по правилам.
– Для этого они и созданы,- нравоучительно произнес Ано.
Дверь в библиотеку открылась, и Бетти вошла в комнату вместе с Энн Апкотт.
– Вы посылали за мной,- обратилась она к Ано и, Увидев Бориса Ваберского, вскинула голову и сверкнула глазами.- Полагаю, мосье Борис пришел вступать во владение наследством?- Оглядевшись вокруг в поисках Джима Фробишера, Бетти испуганно воскликнула: - Но я поняла, что...
– Всему свое время, мадемуазель,- быстро прервал Ано, не давая ей возможность назвать какое-нибудь имя.- Лучше делать все по порядку.
Бетти заняла старое место на подоконнике. Энн Апкотт закрыла дверь и села на стул немного поодаль от остальных. Ано отложил газету в сторону. Под ней оказалась одна из больших зеленых папок, которые Джим видел в Сюртэ. Открыв ее, детектив взял верхний лист бумаги и обратился к Ваберскому:
– Вы заявляете, мосье, что в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля эта девушка, Бетти Харлоу, намеренно дала своей приемной матери и благодетельнице Жанне-Мари Харлоу смертельную дозу наркотика.
– Да,- с потугами на дерзость подтвердил Ваберский.
– Вы не уточнили, какой именно наркотик был использован?
– Возможно, морфий, но я не уверен.
– Согласно вашим показаниям, если они верно изложены здесь, наркотик был добавлен в стакан лимонада, который всегда стоял у кровати мадам Харлоу.
– Да.
Ано положил бумагу.
– Вы не обвиняете сиделку Жанну Боден в соучастии?- спросил он.
– Нет-нет!- испуганно воскликнул Ваберский, выпучив глаза и подняв брови почти к краю жестких курчавых волос.- Я не подозреваю Жанну Боден, мосье Ано. Хорошо, что я пришел сюда и не дал свершиться несправедливости! Если бы я заболел, то охотно бы нанял Жанну Боден в качестве сиделки!