Дом теней
Шрифт:
– Это была мисс Бейтс. Она закричала, когда упала. А потом я услышала глухой стук...
Она рассказала Лэшу об этом и о том, как нашла тело Миллисент и обрывок бумаги, и о Ларри Доулинге, который гулял в саду совсем незадолго до того.
– Доулинг?
– протянул Лэш. Казалось, он что-то обдумывает, потом он встряхнул головой и отвлекся от Ларри Доулинга.
– Ты больше совсем ничего не слышала? Никаких шагов? Ничего? Если кто-то ждал, когда она начнет спускаться вниз, и потом столкнул её, ты должна была услышать шаги.
– Нет, не слышала. Я больше ничего не слышала. Только крик и глухой стук; я тебе говорила.
– Я не знаю. Но это были не шаги.
Лэш пожал плечами.
– Пускай. Но факт остается фактом: ты не спала и была одета. Если бы записку нашли, вышло бы не очень хорошо, поскольку она подтверждает теорию, что написала её ты. Это, конечно, не преступление, но это означало бы, что ты попросила мисс Бейтс зайти к тебе, и что она поскользнулась и упала, когда шла вниз. Но ты бы принялась все отрицать, и дело начало бы выглядеть подозрительным. Возможно, тебе бы никто не поверил. Им захотелось бы узнать, почему ты все отрицаешь, хотя есть куча улик, это подтверждающих. И потом обнаружилось бы, что ты вовсе не мисс Китчелл, что ты сбежала из Англии с фальшивым паспортом, чтобы избежать обвинения в убийстве. Это звучит не очень здорово. Возможно, ты смогла бы как-то объяснить что-то одно, но все вместе... Вот почему несчастный случай прошлой ночью так и останется несчастным случаем! Все остальное слишком опасно. И теперь чем скорее мы избавимся от этой ужасной вещи, тем лучше.
Он достал из кармана зажигалку, зажег её и сунул край записки в огонь. Дэни воскликнула:
– Лэш, не надо - это же улика!
– Да, конечно, но сейчас её не станет. И без неё другой кусок бумаги в твоей комнате тоже не будет иметь никакого значения. Не останется никакой связи между тобой и мисс Бейтс.
Он наблюдал, как маленький клочок бумаги, который стал причиной смерти Миллисент Бейтс, чернел, сворачивался и сгорал. Когда Лэш больше не смог его держать, он бросил его на землю и ногами зарыл пепел в песок. Пару минут он молчал, глядя на темную ямку в песке, а потом медленно сказал:
– Я бы хотел увезти тебя отсюда, но не могу. Мы могли бы бросить все, но будет только хуже. Хотя и другие возможности тоже очень рискованные. Послушай, Дэни, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.
– Что?
– неуверенно спросила Дэни.
– Что ты не будешь выходить из комнаты по ночам, ни за что. Что будешь запирать дверь на замок и, если кто-нибудь постучится в твою дверь или подсунет под неё записку с просьбой куда-нибудь пойти, даже если она будет подписана твоей мамой и написана её почерком, ты до неё не дотронешься. Дашь её мне утром. И не выходи ни на какие тет-а-тет с кем бы то ни было кроме меня! Ты поняла?
Он улыбнулся ей, но глаза его оставались серьезными. Дэни спросила:
– Но почему кто-то хочет мне навредить или прижать меня к стене? Раньше все было по-другому - когда у меня была карта или ключ или что бы там ни было. Но теперь его украли. Тот, кто хотел, его получил. Почему же весь этот ужас не кончится? Зачем кому-то убивать мисс Бейтс?
Лэш пояснил:
– Потому что она всем твердила, что была по соседству с домом адвоката, когда тип, который его убил, только шел туда. Тот же самый тип случайно узнал, что там в то же время
Дэни заломила руки и всхлипнула.
– О, Лэш, я боюсь.
– Ты не одна такая, - возразил Лэш.
– Я сам ни разу в жизни не был так напуган. И мне совсем не нравится идея, что кто-то из людей на террасе ради удовольствия занимается убийствами. Лучше бы у меня был пистолет.
– Но это не может быть один из нас! Не может быть!
– Не будь дурой, Дэни. Это не может быть никто другой. Только один из шестерых. Ты, я, Амэлфи, Гасси Бингхэм, наш латинский любовник и Ларри Доулинг. Выбирай!
Дэни задрожала, Лэш внезапно шагнул к ней и обнял, прижав к себе. Свободной рукой он отстранил с её лица ужасную рыжую челку.
– Я знаю, малышка. Но даже через сто лет ничего не изменится.
Дэни, всхлипывая, бормотала что-то в его плечо. Он поднял рукой её подбородок.
– Что ты сказала? Я не понял.
– Я сказала: будь осторож-жней с моими оч-чками.
– Они мне никогда не нравились, - ответил Лэш, снимая их, и вдруг поцеловал её. Он собирался сделать это просто по-дружески, но получилось не так. Поцелуй начался нежно, но закончился совсем иначе, и когда Лэш в конце концов поднял голову, он был немало изумлен, почувствовав, как быстро бьется сердце.
– Это твой первый поцелуй?
– спросил он, ласково её отстраняя.
– Да, - удивленно ответила Дэни; лицо её было смущенным и очень красивым в лунном свете.
– Как ты узнал?
– Догадался, - сухо буркнул Лэш.
– Ну ладно, на сегодня хватит, потому что если я сейчас ещё раз это сделаю, не знаю, чем все кончится.
Он наклонился, поднял очки, которые упали на землю, очистил их от песка и вернул Дэни.
– На сегодня все, мисс Китчелл. Полагаю, мы вернемся в дом и проверим, как вы запрете свою дверь изнутри. Что касается последнего пункта в повестке дня, можете сделать мне копии завтра - в трех экземплярах.
Он повел её к дому через белый пляж. Войдя через калитку в сад, они столкнулись с Ларри Доулингом, который слонялся без дела в тени у края мелкого бассейна, среди каменных птиц и цветущих лилий. Они могли его и не заметить, если бы не отражение в воде и запах сигаретного дыма.
Лэш остановился.
– Ди Чиаго?
Ларри вышел на свет.
– Нет. Но вы почти угадали: это его сигарета. Не могу сказать, что она очень мне нравится - дешевый табак. Хорошо на пляже?
– Да, спасибо, - кивнул Лэш.
– Вы туда?
– Нет, я гуляю, - сказал Ларри, - просто гуляю.
– Не будем вам мешать, - сказал Лэш, и они пошли по дорожке к террасе.
Там были всего двое: Амэлфи и Эдуардо, которые явно спорили. Услышав шаги, они смолкли. Амэлфи срывающимся голосом произнесла:
– О, это вы... Надеюсь, вы провели приятную деловую беседу и все выяснили.
– Да, - дружелюбно кивнул Лэш, - спасибо, что спросили.
Амэлфи рассмеялась:
– Гасси была права: ты просто эксплуататор. Я полагаю, "дело - прежде всего" - это твой девиз.