Дом тихой смерти (сборник)

Эдигей Ежи

Офицер тайной полиции, хоть и держал в руках документы бразильца и убедился в их подлинности, так до конца и не поверил ювелиру, но докапываться до истины не стал — не его это дело. Поэтому он только прибавил:

— И еще, уважаемый дон Перейра, у меня к вам одна убедительнейшая просьба.

— Слушаю вас! — весь обратился в слух ювелир.

— Мы бы просили вас, по возможности, не затягивать своего пребывания в нашей гостеприимной стране. Четырех или пяти дней вам хватит для того, чтобы завершить свои дела в Стокгольме? Мы даже согласны возместить вам возможный материальный ущерб…

— Так вот обычно все и кончается! — опять встрял в разговор насмешливый «король репортеров». — Теперь вы можете во

всей полноте оценить гостеприимство нашей милой страны. Спасли ее от позора, выручили нашу полицию, и вас вежливо вышвыривают за дверь.

Улыбнувшись репортеру, Выганович спокойно ответил полицейскому:

— Полагаю, герр офицер, что успею в указанный вами срок завершить свои дела в Стокгольме. Что же касается возмещения материального ущерба, который вы так великодушно мне предложили… Благодарю, я подумаю, но постараюсь не воспользоваться вашим предложением. Надеюсь, мне удастся все-таки довести до благополучного завершения парочку выгодных сделок.

И опять Свен Бреман не выдержал.

— Не будьте дураком! — посоветовал он бразильцу. — С чего вам заботиться о кармане его королевского величества? Пусть вам заплатят, вы заслужили.

— Я все равно собирался уехать дней через пять, — ответил ювелир, — так что не понес материального ущерба. Даже в гостинице заказал номер на этот срок, лучшее доказательство моих первоначальных намерений.

Журналист круто изменил мнение.

— Что ж, возможно, вы и правы, что не желаете брать от них деньги. И советую вам, из Швеции отправляйтесь тоже в Польшу, по крайней мере утешитесь там, глотнув доброй польской водочки.

— Вообще-то в моих планах фигурировала Вена, — улыбнулся бразилец, — но как знать? Может, вы и правы. Я объехал чуть ли не весь мир, а вот из коммунистических стран был только в СССР, три дня в Москве — и все. Есть смысл воспользоваться случаем и побывать в Польше, познакомиться с этой интересной страной, тем более, что путь в Австрию все равно ведет через ее территорию.

Бертиль Свенссон не вмешивался в разговор. Если честно, он испытывал неловкость, даже стыд. Кем бы ни был этот иностранец, он очень помог им, а он, офицер полиции, вынужден изгонять его из Королевства трех корон. И он, Бертиль Свенссон предпочитал бы хорошо заплатить этому иностранцу за его бескорыстную помощь, тем более, что платить-то не из своего кармана…

Пока писали протокол, Свен Бреман подошел к сидевшему молча бразильцу и протянул ему фотографию небольшого формата.

— Вот, взгляните. Это может быть интересно для вас.

Ювелир взглянул на фотографию. На балконе отеля «Минерва-палас» человек с ножом в руке перерезал свисавшую с балкона леску. В человеке без труда можно было распознать Мартина Гроссмана.

Офицер тайной полиции тоже заинтересовался фотографией и, увидев, что на ней изображено, даже побледнел от волнения.

— Откуда это у вас?!

— Работаем-с! В отличие от некоторых. Фотография, господин офицер, мое хобби…

— Немедленно отдайте мне негатив снимка!

— С удовольствием отдам, но только после того, как опубликую фото в своей родной «Квельспостен».

— Мы еще поговорим об этом, — с угрозой в голосе произнес полицейский.

— Когда будет угодно герру офицеру, всегда к его услугам, — склонился в шутливом полупоклоне репортер. — Выпивка за ваш счет.

Целых три часа пришлось Диего де Перейре провести на вилле. Пока писали протокол, пока допрашивали свидетелей, главным образом, полицейских, участвующих в штурме виллы, пока то да се — прошло больше трех часов. И естественно, заявились обещанные Свенссоном журналисты. Сверкали фотовспышки, скрипели перья. Вопросам репортеров не было конца, каждый хотел узнать как можно больше подробностей о происшедшем, каждому хотелось перещеголять коллег. Усталый бразилец отвечал коротко

и неохотно, зато Бертиль Свенссон разошелся во всю. В основном с его подачи была описана героическая операция по штурму виллы и спасению захваченного бандитами богатого иностранца. Правда, офицер не забывал подчеркнуть хладнокровие и храбрость упомянутого иностранца, который метким выстрелом уложил на месте одного из самых известных Интерполу международных бандитов, уже давно разыскиваемому по всему миру. Но и молодцам-полицейским осталась работка, второго ликвидировали они, спасая жизнь бразильца.

Словом, сенсация получилась что надо. Пресса была в восторге и галопом умчалась по редакциям, спеша передать потрясающее сообщение.

Во всем этом журналистском ажиотаже Свен Бреман не принимал никакого участия, с презрительной улыбкой слушая вопросы коллег и ответы представителей правопорядка. Сам он не задал полицейским ни одного вопроса.

В отель «король репортеров» и бразильский ювелир возвращались вместе на такси. По пути журналист заметил:

— Надеюсь, мне удалось испортить настроение хоть на несколько дней этому пижону из тайной полиции. Трясется небось сейчас, как заячий хвост, в ожидании того, что я напишу в своей газете. Уничтожить его мне ничего не стоит. Впрочем, у меня столько материала, что все их почтенное учреждение затрясется, и полетят головы. Но увы! Я добропорядочный гражданин и ни словечка не напишу! Не хочется выставлять на посмешище нас, шведов, ведь весь мир станет смеяться, узнай он подробности этого дела.

— Думаю, вы правы, — одобрил такие мысли бразилец. — И в самом деле, разумнее всего дать официальную версию происшедшего или вовсе промолчать. Именно такая позиция, с моей точки зрения, сослужит хорошую службу вашей стране, независимо от ваших личных симпатий или антипатий к отдельным представителям спецслужб. Вот только с посмешищем вы несколько преувеличили. Уверяю вас, шведы пользуются уважением других народов и это уважение не уменьшится от одного «прокола» вашей службы безопасности, ведь все знают о ее отличной работе. А я лично так просто влюблен в Швецию. И если бы я не родился… — тут ювелир запнулся и после небольшой заминки продолжил, — если бы я не родился бразильцем, я хотел бы быть шведом.

Свену Бреману очень понравились последние слова бразильца, он улыбнулся и сказал:

— Да, вы, разумеется, правы. Хотя, признаюсь, в данном случае вряд ли наша замечательная полиция хоть что-то смогла бы сделать, если бы не одна шустрая горничная из «Минервы». Ведь это она выбежала следом за вами, запомнила номер вашего такси и спасла вам жизнь! Без нее полиция не разыскала бы виллу.

— Марго?!

— Да, да, прелестная Марго! Смертельно напуганная, она прибежала ко мне. Еще бы, ведь вам грозила страшная опасность, и умная девушка это поняла. Именно благодаря ей мне удалось поднять на ноги полицию. Да, мой дорогой, весь гарнизон стокгольмской полиции был поставлен на ноги для спасения ее возлюбленного. А этот неблагодарный возлюбленный непонятно почему так нехорошо поступил со своей спасительницей…

— Да знаете ли вы, что она агентка ЦРУ? — вырвалось у Выгановича.

— Глупости изволите говорить, — пожал плечами журналист.

— Вы же сами обратили мое внимание на ее кулон с изображением Нефертити. Марго носила его на золотой цепочке, помните? Вы же явно предостерегли меня, разве не так?

— Мой дорогой, — безмятежно ответил журналист, — мало ли что было раньше. А потом я изменил мнение по этому вопросу. Да, да, только дурак упорствует в своих заблуждениях, в конце концов, имею я право ошибаться? Вскоре узнал, что таких брелочков с изображением Нефертити в Стокгольме этим летом было продано несколько тысяч штук. И ничего удивительного, что красивая молодая девушка тоже пожелала приобрести кулон с головкой Нефертити.