Дом у кладбища
Шрифт:
– Ты должен пообещать мне! – она заглянула ему в глаза.
– Я не могу этого сделать! Это мой долг, и я должен его выполнить!
– Ты всегда был упрям, только вот в кого ты такой упрямый?
– Я дал клятву и не могу её нарушить.
– Но знай, если я потеряю тебя, я этого не переживу!
– Мама! Ты должна верить в меня, и тогда у меня всё получится.
– Да не оставит нас небо! – тихо сказала она и обняла сына.
– Я должен немного вздремнуть.
– А как же твои раны?
– Пустяки! До свадьбы заживёт!
– Тебе нужен отдых, а мы с отцом пока приберёмся здесь.
Она ещё
«Ну, так если ты призрак, то убить тебя невозможно… – мысленно произнёс Феликс. – Что же делать, если ты бессмертен? Мне нужно докопаться до истины, которой нет. Это невозможно. Нет ничего невозможного. Есть правда жизни. Если оно есть, значит, можно его убить. Но как? Пистолет… А если это не поможет? Единственное, что работает, – это солнечный свет. С каждым лучом его сила слабеет и покидает его, но с наступлением сумрака он становится вдвое сильнее.
А может, мы имеем дело с дьяволом? Что тогда? Под его крылом смерть, и только молитва может спасти от неминуемой гибели. Он будет за мной следить. Нужно быть осторожнее. Они не поверили в проклятье. Сразу не поверили. Но теперь, мне кажется, увидев это создание, они будут всерьёз относиться к моим словам.
Музыка моей души напевает мне эту старинную французскую мелодию. Как приятно после того, что случилось, просто услышать мелодию и понимать, что тебе уже больше ничто не угрожает. Озноб прошёл, раны стонали, но уже начали затягиваться. Глаз, который украшал синяк, совсем распух, и его больно было потрогать. Как? Как это могло случиться? Меня победил этот… этот… этот монстр, это чудовище! Оно не могло уйти вот так вот от меня!..» – он ворочался в кресле, и сквозь сон его мысли не давали ему покоя.
«Да, я ещё вернусь! Я приду за тобой! Вызов брошен. Назад пути нет. Ты не узнаёшь меня? Моя чёрная душа бросает тень на твою судьбу, и она погибает на глазах у тех, кто уже не сможет тебе помочь. Твоё гнилое тело уничтожат, и ничего больше не останется от тебя. Твоя никчёмная жизнь не стоит даже червя, ползущего в своей норе подальше от солнца. Он вдыхает воздух, понимая, что там, где проходит тропа, идёт чья-то нога, жаждущая чьей-нибудь крови. Он спрячется, а ты нет. У тебя нет ни одного шанса. Твоя кровь сочится по сосудам, которые сплетаются у сердца. Оно ещё стучит, но это ненадолго. Ты дышишь, но твоё дыхание скоро оборвётся. Я перережу эту нить, чтобы вместе с ней оборвалась и твоя жизнь. Я буду медленно вырывать твои кости, пока ничего от тебя не останется, как от раздавленного червя, который никому не нужен. Я буду наслаждаться твоей кровью. Ты подаришь мне незабываемые минуты блаженства. Победа над поверженным врагом всегда вызывает сладостные эмоции, особенно когда жертва трясётся, мучается и перед смертью умоляет прикончить её побыстрее, дрожит, покрывшись холодным потом, и перед тем как испустить дух, проклинает тебя в предсмертных судорогах…»
Кривые костлявые руки медленно тянулись к его горлу. Легранский ворочался и шептал одно слово:
– Нет, нет, нет…
Он мотал головой. Струйки пота стекали по его лбу.
«Рано или
– Нет!
Его кто-то нежно поцеловал в щёку, и он вздрогнул и очнулся.
– Лиана? Больше никогда так не делай!
– Прости, но ты так стонал, я подумала, что…
– Что ты подумала?
– Ничего…
– А всё-таки.
– Что тебе снился кошмар, и я решила, что поцелуй облегчит твои страдания.
– Ты права, мне снился он.
– Кто он?
– Роханд.
– Постой, постой, у тебя кровь. Сейчас я принесу йод.
– Не надо, не уходи, побудь со мной.
– Посмотри мне в глаза и скажи правду: ты дрался с ним?
Он посмотрел ей в лицо, в свете ночника оно казалось медным.
– Правду, только правду.
– Он напал на меня, мне ничего не оставалось делать, как защищаться. Честно говоря, я даже испугался, когда увидел, что оно смотрит на меня. Выслеживает, ждёт, когда я оступлюсь, чтобы напасть. Он сломал мою шпагу, набросился на меня и начал душить. Я уж думал, всё, конец, если бы не…
И тут в дверь постучали. Они оба переглянулись. Лиана, испугавшись за его состояние, встала и сама подошла к двери.
– Кто?
– Феликс, мне нужно с тобой поговорить. Открой, это мама.
Дверь скрипнула, и вошла Альбина Бенедиктовна. В руках у неё был листок бумаги, на котором была выгравирована надпись. Дрожащей рукой она протянула её сыну.
– Что, ещё послание? – спросил он.
– Оно тебе уже письма пишет? – удивилась Лиана.
Феликс быстро прочитал и спросил:
– Это от кого? Где ты это нашла?
– Мы с отцом убирались в библиотеке, и среди разбросанных вещей я увидела эту записку и подумала: может, она что-нибудь прояснит?
– Что там написано? – Лиана строго посмотрела на Легранского.
– «Когда глаз праведника посмотрит на глаз демона, он увидит его конец».
– Значит, нужно, чтобы праведник посмотрел в глаза этому чудовищу, и тогда мы все спасены! – обрадовалась Лиана.
«Что-то здесь не то… – думал Феликс, – слишком как-то просто для такой загадки. Многолетняя война, длящаяся уже не одно столетие, не может вот так вот кончиться. Тут ещё одна загадка, которая не каждому под силу…»
– А больше ничего странного ты там не заметила? Я должен всё осмотреть!
– Я пойду с тобой, – сказала Лиана, – я не хочу, чтобы ты оступился, мы пойдём по этому пути вместе.
– А вдруг мы оступимся вдвоём?
– На пути в преисподнюю? Нет, я тебя одного не отпущу! Я не хочу, чтобы путь праведника превратился в долину смерти. Столько неразгаданных загадок, даже глаза разбегаются! И неопытному путнику, конечно же, станет интересно, куда приведёт его путь истинный, и он кинется на поиски, навстречу неизвестности, а там… Знаешь, что там, в конце пути?