Дом у кладбища
Шрифт:
– На фотографии он в пиджаке и в белой рубашке.
– Если он не переодевался, то значит, что пуговица принадлежала тому, кто напал на него и в результате перепалки убил. А пуговица отскочила. В доме было темно, и убийца не заметил этого.
– А почему Нора и Мейсон не поехали с нами?
– Может, ей не хотелось вспоминать события тех дней?
– А может, она испугалась? Она что-то знает.
– Ты думаешь, что её запугали?
– За ней следят, у неё такое обеспокоенное лицо, что, посмотрев на неё,
– Она пережила большую травму и после похорон отца замкнулась в себе. А как бы ты себя вела, если бы убили отца, а убийца был бы на свободе?
– Ты думаешь, что он невиновен?
– Он первый, кто обнаружил труп, но у него худое алиби. Он был один в тот момент, когда убийца выстрелил. Никто не может подтвердить этого, но он не убивал. Он стоял и смотрел на убитого Дупельта, когда его жена вошла в комнату. Теперь он в тюрьме, а убийца на свободе…
Отец Патрик пришёл, и кортеж тронулся. Ехали молча, никому не хотелось возобновлять этот тяжёлый разговор. Но всё же пришлось. Собравшись за круглым столом, родители подняли первый тост за молодых. Шампанское выстрелило в потолок, и кусок штукатурки упал прямо на молодых.
– Дорогие дети, Феликс и Лиана! – сказала Виолетта Михайловна. – Благословляем вас на крепкий брак, на крепкую семью! Пусть в вашем доме живёт любовь и смеются дети. Пронесите светлое чувство через всю жизнь, будьте благополучны, здоровы и богаты. Берегите друг друга, приумножайте тепло и радость сегодняшнего дня.
– Горько! – раздалось в ответ.
Молодые поцеловались. Второй тост был за родителей. Выпили, закусили и, разгорячённые, принялись за обед.
– А что ты хотел у меня спросить? – сказал отец Патрик.
– Простите меня, но я вынужден задать этот вопрос. Вот те фотографии, которые привезли Нора и Мейсон. Вы узнаёте кого-нибудь?
Он внимательно рассмотрел каждую фотографию.
– Нет, это не он.
За столом воцарилось молчание.
– Как? Я думал, что вы мне поможете… А кто же тогда прислал эти записки с угрозами?
– Тот, кто исповедуется перед священником, не может угрожать своей будущей жертве, – разозлившись, выпалила Лиана.
– Значит, вы утверждаете, что это не он?
– Это абсолютно точно, – сказал отец Патрик.
– Значит, Мейсон, меня не обманул, Нора в тот вечер была дома. Но как убийца узнал, что я занимаюсь этим расследованием? Вероятней всего, утечка информации. Нора встречалась с Энди в тюрьме, и он рассказал ей, что я купил этот дом и взялся за расследование. Только Нора могла рассказать ему об этом. Итак, круг лиц сужается. Убийца хорошо знает Нору и Мейсона и уже успел втереться к ним в доверие…
«Нужно ловить каждую мелочь, – лихорадочно думал Феликс. – Важна каждая деталь…»
– Значит, это не Нора… принесла эти записки? – спросила Лиана. – Ты мне врал…
– Убийца
– Что? – Лиана пристально посмотрела на Феликса. – Мы все умрём…
Никто не ел. Все смотрели на Легранского.
– Он боится, что я раскрою это преступление, поэтому решил действовать первым. Я думаю, что он будет на суде, поэтому решил принять меры. Если Энди оправдают, то убийцу будут искать среди родных покойного Дупельта.
– Я не смогу спокойно жить, – Лиана проговорила вполголоса.
– Я тебя достану, Клоп, клянусь Богом, я тебя найду! Из-под земли достану, пока не знаю как, но достану! – в ударе крикнул Феликс.
Чашки и ложки на столе затряслись, словно мимо проехал товарный поезд. Со стены упал портрет. Горшки с цветами тоже подскакивали, словно неподалёку было землетрясение.
– Я не смогу спать… Мы будем жить как на мушке и думать, кто из нас следующий.
Всё затихло, и грустные, уставшие взгляды то и дело перекрещивались за засыпанным грязью столом. Нужно было сменить тему, а лучше – вытащить всех из-за стола. За что и принялась Виолетта Михайловна.
– Может, прогуляемся? – робко предложила она.
– Блестящая идея! – поддержал Феликс. – Предлагаю после обеда отправиться на поиски клада. Самых отважных прошу следовать за мной.
Он достал из кармана карту, уже порядком измятую.
– Что же мы будем искать? Опять приключения на свою задницу? – спросила Лиана.
– Не будь я оптимистом, давно бы умер, – сказал Феликс.
Александр Михайлович засмеялся.
– Папа! – крикнула Лиана, и он сразу замолк.
– Так выражаются только необразованные, неотёсанные оборванцы, а не моя дочь! – оборвала её Виолетта Михайловна. И они улыбнулись друг дружке.
– Давай не будем ругаться сегодня, – предложила мать дочери. – Сегодня особенный день.
– Хорошо, мама, я обещала Богу, что буду любить мужа и в горе, и в радости, и сдержу своё обещание.
– Прекрасный тост, – сказал Александр Михайлович и поднял свой бокал. – Давайте за это выпьем!
Стекло зазвенело, и немного пьяные сотрапезники уже смотрели друг на друга счастливыми глазами.
– Надо взять лопаты и разделиться, так мы быстрее найдём это место, – Феликс ткнул пальцем на крестик, стоящий на карте.
– Нет, нужно копать напротив старого сада. Видишь, здесь было окно. А затем этот дом перестраивали. И если нам повезёт и до нас никто не выкопал его, то клад наш, – сказал Эдуард Яковлевич.
– Мне нужно переодеться, – сообщила Лиана и вышла.
Мужчины спорили около карты, непрерывно тыкая в неё пальцами. Когда она вернулась, то не застала Феликса за столом. Он тоже пошёл переодеться. Лиана держала в руках листок бумаги. Загадочная надпись была выведена пером и чернилами без единой капли.