Дом у озера
Шрифт:
— Редкое, удивительное и унизительное.
— Ладно, умник, помоги-ка перенести все побыстрее в машину. Посмотрим, удастся ли нам добраться до озера до того, как растает мороженое.
Глава 3
Принадлежащий Кейт «джип-чероки» видал и лучшие дни, но на озере без него было не обойтись — только ему покорялись проселки и объезды, пролегающие между горами и через дождевые леса полуострова Олимпик. Бандит встретил их так, словно не видел по меньшей мере год, и теперь радостно повизгивал и вертел хвостом.
— А теперь
Едва реагируя на слюнявые ласки Бандита, Аарон молча защелкнул пряжку ремня безопасности, и Кейт с опозданием поняла, что сказала что-то не так.
— У нас будет отличное лето.
— Конечно. — Сын явно не разделял ее энтузиазма.
Уловив в голосе Аарона настороженность, она вдруг подумала, что разделяет его опасения, да вот только поделиться ими с ним не может.
Он посмотрел на нее с недетской, неизменно сбивающей ее с толку проницательностью.
— Тебя ведь из-за меня выгнали, да?
— Нет. Меня выгнали, потому что Сильвия не в состоянии распознать настоящий талант. Ей недостает гибкости. Для нее самое важное — сроки и прибыль. — Кейт прикусила губу. Что толку изливать свои обиды сыну, если он все это уже знает. Во всем случившемся самым неприятным, самым обидным было то, что ее выгнала Сильвия Лэтем, главный редактор. Как и Кейт, Сильвия была матерью-одиночкой. Но, в отличие от Кейт, образцовой матерью-одиночкой с двумя образцовыми малышами. Собственный успех давал ей основание полагать, что каждая женщина может и должна управляться с карьерой и семьей с такой же ловкостью, как и она сама.
Кейт опустила голову, пряча от сына лицо. В свои девять лет Аарон знал и понимал намного больше, чем ожидали от него люди. Как и любой мальчишка, он знал, что матери-одиночке, чтобы заботиться о ребенке, приходится отказываться от работы. Такова одна из основополагающих реальностей современной жизни. Почему этого не понимает Сильвия? Очень просто — потому что за ее образцовыми малышами присматривает образцовая няня. До прошлого года за Аароном, когда он пропускал школу, присматривали бабушка и иногда тетя. После того как обе уехали, Кейт пыталась справиться со всем собственными силами. И у нее ничего не получилось. Полный и безусловный провал.
— Мне нужно позвонить в банк и выяснить, что не так с платежной картой, — сказала она, доставая из сумочки сотовый. — У озера нет приема.
— Скукотища, — протянул Аарон, шлепаясь на сиденье.
— Я сейчас, дружок. — Кейт набрала номер с карточки и, прослушав все предложенные варианты — «поскольку наше меню изменилось», проворковал записанный голос, — повторила бессмысленную комбинацию цифр — только лишь ради того, чтобы узнать, что банк, работающий по времени Восточного побережья, уже закрыт. Откинувшись на спинку сиденья, она глубоко вдохнула и постаралась успокоить Аарона:
— Ничего, я разберусь с этим позже. И еще мне нужно позвонить Джорджи.
Все пять внуков, четверо Фила и Барбары плюс Аарон, звали ее мать Джорджи.
— Только не разговаривай долго, — попросил Аарон. — Пожалуйста.
Набрав новый, непривычный номер, Кейт подождала соединения. Ответил мужской голос.
— Это Клинтон Доу. — Второй муж Джорджи отличался вежливой сдержанностью.
— А это Кэтрин Эллис Ливингстон, — в тон ему сказала она.
— Кейт. — Улыбка согрела прохладный
— Отлично. Мы в Порт-Анджелесе. Отправляемся к озеру.
— Похоже, вас ждет большое приключение, — весело заметил Клинтон. И кто бы мог подумать, что совсем недавно, еще весной, он настаивал на том, чтобы ее мать продала коттедж. Клинтон называл его белым слоном, приносящим одни лишь убытки — налоги ведь никто еще не отменял — и не имеющим никакой практической пользы. Сделав такое заявление, он едва не лишился симпатий двух своих новообретенных внуков. Ливингстоны владели домом у озера с двадцатых годов прошлого века; отставной же бухгалтер, за спиной которого висели развод и вдовство, появился в их жизни намного позже.
— Мы никогда его не продадим, — сказал тогда Фил. — Никогда. Это не обсуждается. — Для Фила не имело никакого значения, что он сам укатил на другое побережье и бывать в коттедже сможет лишь изредка. В их представлении дом у озера давно стал воплощением всего особенного, волшебного и прекрасного, что только есть в лете, и продать его было бы святотатством.
— Сейчас позову твою мать, — сказал Клинтон. — Рад был тебя услышать.
Воспользовавшись паузой, Кейт подъехала к самому краю парковочной площадки, откуда открывался вид на бухту. За свою не столь уж и долгую жизнь она бывала здесь, наверное, сотни раз. И никогда не уставала от того, что видела. Порт-Анджелес был не совсем обычным городком, спутанной электрической гирляндой из дешевых мотелей и закусочных, затейливых пансионатов, стрип-моллов с ободранной краской и парковок с вздувшимся асфальтом, прибрежных ресторанчиков и магазинов. Несколько раз в день воды пролива Хуан-де-Фука устало рассекал паром «Кохо». Там, на другом берегу, в Виктории, городке на территории Британской Колумбии, его часами ожидали автомобили, желавшие получить скромное местечко на борту.
— Итак, вы отправляетесь навстречу миру дикой природы, — раздался в трубке бодрый голос матери.
— Но только вдвоем.
— Лучше бы ты привезла Аарона сюда, — сказала Джорджина. — Подумай сама, от нас до «Уолт Дисней уорлд» не больше часа езды.
— Именно поэтому я и не хотела его привозить. «Дисней» не для меня.
— А как насчет Аарона?
— Да, ему бы, конечно, понравилось, — призналась Кейт. — И тебя он бы с удовольствием повидал. — Она повернулась — Аарон перебирал покупки, отыскивая, наверное, что-нибудь вкусненькое. Обнаружив пакет с вишнями, он тут же нашел себе занятие: забрасывал ягоду в рот и выплевывал косточку в окно, соревнуясь сам с собой в дальности полета «снаряда». Бандит, становившийся невероятно вежливым, когда люди ели, наблюдал за происходящим сдержанно, но внимательно. — Но это лето мы хотим провести здесь, — напомнила матери Кейт. — Самое подходящее место.
— Как скажешь. — Джорджина никогда не любила дом у озера так, как любили его остальные Ливингстоны, хотя из уважения к мнению детей и памяти покойного мужа никогда и не шла наперекор их желаниям и проводила в коттедже каждое лето. Теперь, выйдя замуж во второй раз, она с куда большим удовольствием оставалась во Флориде.
— Вот я и говорю. По крайней мере, смогу наконец уделить время сыну и решить для себя, кем я хочу стать, когда вырасту.
— Кончится тем, что вы оба на стену полезете от скуки, да еще и переругаетесь, — предупредила Джорджина.