Дом у воды
Шрифт:
— Так вопросов меньше, — принялся оправдываться Гаранин, злясь на самого себя.
— Наоборот больше, — ехидно заметила Света. — Придет участковый, попросит паспорт…
— А у тебя там что написано?
— Да уж точно, что не твоя жена, — отрезала Света, лихорадочно соображая, какой именно паспорт стоит предъявить, когда понадобится. Гражданки ЕС? Или России? Что сейчас безопасней?
— Никто ничего не попросит, — рыкнул Гаранин. — Поэтому и сказал так. Перестань забивать себе голову ерундой и держись нашей легенды.
— Я не понимаю зачем? — оторопела
«Хороший вопрос, — мысленно усмехнулся Арсений. — Я сам бы хотел это узнать!»
А вслух, чтобы сменить тему, поинтересовался:
— С какой же скоростью ехал твой муж, что не вписался в поворот?
— С большой, — поджала губы она. — Он шел первым и не собирался никого пропускать.
— Стритрейсер, что ли? — уточнил Гаранин.
— Ага, — кивнула Света, вспомнив улицы Монако и ревущие болиды. — Он самый.
Она снова оказалась там и из окна комментаторской трибуны следила, как Люсьен вырывается вперед и несется навстречу к своей гибели. И в который раз задалась вопросом, если бы он сбавил
скорость, удалось бы предотвратить трагедию?
Света сама удивилась, что сдержалась, не расплакалась, не закричала от бессилия и вселенского горя. Она лишь повернулась к Гаранину и, преданно глядя в глаза, проворковала:
— Расскажи лучше о своей жене.
— Это еще зачем? — удивился Арсений, уставившись на нее, будто она сморозила редкую чушь.
— Ну должна же я соответствовать. Так сказать, вписаться в образ, — хмыкнула Света.
— Только попробуй, — рыкнул он, — придушу голыми руками.
Глава 5
Всю ночь Гаранин не сомкнул глаз. Все пыхтел, отвернувшись от Светы. Но по его напряженной спине она сразу догадалась, что ему не до сна. И на долю секунды почувствовала сожаление, что он лежит отдельно, а не обнимает ее, не шепчет в ухо дурацкое «маленькая». По большому счету Гаранин раздражал, да и секс без душевной близости сразу превращался в акробатические этюды. Но Свете хотелось тепла — спасительного и мимолетного — именно от Джина, и провались все пропадом! Страдай сейчас от бессонницы Люсьен, она бы прижалась сзади и, вдыхая запах любимого, постаралась растормошить. А там бы уже и до любви дело дошло. Но Света не посмела навязываться почти незнакомому человеку, тем более такому сумасбродному, как Арсений Гаранин. Она, повернувшись лицом к стене, печально положила ладошку под щеку и через несколько минут очутилась в царстве Морфея. Гаранин потянулся к ней через пару минут, но, услышав ровное дыхание, будить не стал. Он осторожно выпростал свое тело из-под одеяла и, усевшись верхом на старый деревянный стул, уставился в окно. Не то чтобы он злился на себя, нет! Злостью даже трудно назвать его состояние. Ярость, бешенство — и то, пожалуй, слишком мягко.
«Ты зачем ляльку женой представил, дурик? — тоном «зачем Володька сбрил усы» осведомился сам у себя Гаранин. — Ну какая она тебе жена? Так, любовница мимо проходящая! Зато Бабай растрезвонит по всей округе. Этого еще не хватало!»
— Уже все сказано, — сквозь зубы пробормотал Арсений и, чтобы отвлечься от охватившего гнева, открыл
Света проснулась в предрассветных сумерках от монотонных щелчков мыши и сонно прошествовала мимо, по пути бросив взгляд на экран. Гаранин твердой рукой чертил какие-то схемы в специальной программе.
— Что это? — изумилась Света, прекрасно понимая, что точного ответа не последует.
— Автокад, — бросил, повернувшись к ней, Гаранин. — Специальная программа.
— А-а, — протянула Света. — Никогда такой не видела.
— Хочешь, покажу? — загорелся Арсений и даже за руку ее потянул, намереваясь усадить на колени.
— Сейчас, подожди, — смущаясь пробормотала она и кинулась в нежилую часть дома, где располагался сортир.
— Оденься, там холодно! — крикнул вслед Гаранин и снова пробурчал под нос: — Лечи потом тебя.
— Как скажешь, папочка, — фыркнула Света, хлопая дверью и на ходу поплотнее запахивая халат. Потом, стуча зубами, добежала до зеленой щербатой двери в конце коридора, рванула ее на себя. И охнула, увидев два желтых глаза, внезапно загоревшихся около дальней стенки.
Света успела захлопнуть дверь и с криком «Волк! Там волк!» влетела в зимовку.
— С ума сошла? — не поверил Гаранин. — Как бы он в дом пробрался?
— Не-е-е знаю-ю-ю, — проблеяла она, кутаясь в халат. — Там кто-то сидит, желтые глаза светятся. Сам посмотри.
Гаранин неразборчиво пробурчал себе под нос какое-то ругательство и направился к злополучному сортиру, на всякий случай прихватив с собой охотничье ружье. Он взвел курок, надеясь выстрелить раньше, чем хищник кинется ему в глотку, и осторожно приоткрыл дверь. А потом рассмеялся, аккуратно ставя ружье в угол. Шагнул в сарай и громко позвал «Кис-кис», и тотчас же из дальнего угла, где сплошным рядком стояли Гаранинские резиновые сапоги, метнулась черная тень, словно кегли раскидывая старую обувку.
— Кот? — улыбнулась Света, заходя следом. — Кот! — расхохоталась она. — Самый обычный?! Только как он сюда попал?
— Пролез в дырку в стене, — хмыкнул Арсений.
— Но тут же лес кругом, — не поняла Света. — Откуда он взялся?
— Из Курыгино пришел, — махнул рукой в сторону сортира Гаранин. — Он иногда ко мне подхарчиться приходит. У его хозяйки Надежды не забалуешь. Вот он с голодухи и прибегает.
— А-а-а, — протянула Света, вспоминая Ленкины сплетни. — Кот — поломник, — фыркнула она и погладила ластившееся к Арсению животное по черной шерстке. Кот глянул на нее негодующе и закрутил хвостом в разные стороны.
— Не нравишься ты ему, — пробурчал Гаранин и торжественно понес кота на кухню. — Пойдем, Жиробас, — поглаживая кота по худой спине, пробубнил хозяин дома. — Я тебе вискас купил. А «Пурина» закончилась в прошлый раз, помнишь? — Арсений всем корпусом повернулся к Свете и представил ее коту. — А это моя жена, ты ее не бойся. Веником, как Надька, лупить не будет.
Кот, будто понимая, о чем речь, удивленно уставился на Свету огромными желтыми глазами.
— Тебе эта роль не подходит, — фыркнула она, уперев руки в боки.