Дом у воды

Волкова Виктория Борисовна

— Щаз, шнурки поглажу, — отрезала она и под дурацкий смех Гаранина спустилась следом.

— Где сядешь, там и встанешь, да? — уточнил он, чмокая ее в лоб, а затем серьезно добавил: — В зале в шкафу поищи.

Он вышел на крыльцо и задумчиво глянул по сторонам, словно ища в воздухе ответы на набившие оскомину вопросы. Подождал, пока она закроет засов, а потом вывел из сарая черный мотовездеход Ямаха и, оседлав его, дал по газам.

— Идиот, — пробормотала Света, наблюдая в окно, как, разметая по сторонам снег, Арсений Гаранин мчится по льду прямо через замершее озеро.

Она прошла в зимовку

и, плюхнувшись на кровать, позвонила сначала матери, а потом Ленке Пряшниковой.

Мать принялась рассказывать о проделках Эжена, а потом позвала к телефону его самого. Разговор с сыном настроил Свету на боевой лад.

— Прорвемся, Женечка, — пообещала она в трубку, когда ее десятилетний сын заныл, словно малолетка. — Слушайся бабушку и Армана, — предупредила она, — я вернусь при первой же возможности. Если встретишь дядю Жерара или Доменика, постарайся убежать.

— Хорошо, мама — согласился сын, по привычке делая ударение на втором слоге. — Я помню, как они мучили тебя.

Положив трубку, Света закрыла глаза, вспоминая, как почти сразу после похорон Люсьена и последовавшей за ними смертью Николь на правах хозяев в ее доме обосновались дальние родственники мужа и с какой-то стати начали требовать признать вдову Люсьена де Гралье недееспособной и установить опекунство над его единственным сыном и наследником. В те дни она мало что понимала и не сразу заметила, как в доме неожиданно сменился персонал, а к ней самой приставили няньку-соглядатая. Света отмахнулась в который раз от своего внутреннего ада и набрала Ленку Пряшникову. Тут главным предметом беседы стал Арсений Юрьевич Гаранин, наследный принц империи «Судоверфи Гаранина», он же Джин, он же Доктор Секс.

— Ты там совсем в разнос пошла? — весело поинтересовалась Ленка.

— Ага, — согласилась Света, — сама себе удивляюсь.

— Пряшников до самого дома зудел. Облико аморале! — хохотнула подружка. — А я ему сразу заявила, что, во-первых, он не твой папаша, а во-вторых, что тебе после двух лет целибата очень даже полезно.

— Ты мне сейчас как врач рекомендуешь? — усмехнулась Света. — Поэтому и направила в клинику доктора Секса?

Пряшникова расхохоталась, а потом заметила серьезно:

— Светка, да он как-то не славился раньше похождениями. С Полиной, когда жил, налево ни-ни, а там у вас в деревне с местной якшался. To ли Надя, то ли Настя.

— А почему тогда с женой развелся? — не поняла Света.

— А он ее с другим застал. Даже разбираться не захотел, бросил все и уехал куда глаза глядят. Вот и оказался в вашем Гречишкино. Она потом мириться хотела, но Гаранин, упертый как баран, не простил.

— А эта местная? — полюбопытствовала Света от нечего делать. — С ней что?

— Поругались, — доложила Ленка и добавила смущенно: — Причины не знаю.

— Может, темпа не выдержала, сошла с дистанции? — весело предположила Света, но Пряшникова ее одернула:

— Ты там сама поаккуратней, мать, на дистанции. Не привези после финиша главный приз от Арсения Гаранина.

— Скажешь тоже, — отмахнулась Света и, отключив телефон, отправилась в зал искать шкатулку с рукоделием. К ее изумлению, половина двустороннего огромного шкафа, служащего перегородкой между залом и кухней и расписанного жухлыми красными цветами на синем

фоне, оказалась забита картонными ящиками с рукоделием. Нитки для шитья, мулине, пяльцы, несколько отрезов ткани и даже швейная машинка, притаившаяся в углу, рядом с телевизором. Света порылась по коробкам и выложила на стол несколько катушек ниток и набор с иголками. Потом расстелила рядом полотенца и, отрезав ободранные края, принялась подшивать вручную, кладя один за другим ровные, почти незаметные стежки. Она так увлеклась, что не сразу почувствовала, как в доме стало прохладно, и только когда иголка выскользнула из заиндевевших пальцев, поняла, что печка, натопленная еще прошлым вечером, остыла, и пора бы затопить ее снова. Отбросив рукоделие, она шагнула к беленой русской печи, занимавшей почти все место в доме, закинула несколько березовых поленьев и, вспомнив, как разжигал дрова Гаранин, зажгла от спички сначала кусок старой газеты, а потом тонкую деревянную лучину.

«Справилась», — довольно хмыкнула про себя Света и снова вернулась к шитью. А через несколько минут закашлялась от заполонившего кухню и зал дыма. Она подскочила к печке и аж замерла на минуту от ужаса. Из глубокого каменного чрева валил едкий дым. Света, почувствовав, как защипало глаза, кинулась вон из кухни. Распахнула входную дверь и выскочила на мороз, на ходу надевая старый тулуп Гаранина.

Оставалось молиться, чтобы дурацкие дрова прогорели быстрее, чем вернется хозяин дома. Света уселась на завалинку и принялась ждать.

— Ты там горишь, что ли? — лениво поинтересовались у Гаранина, как только он ответил на звонок.

— Я вообще не дома, — рыкнул он и тут же спохватился, — твою мать!

Арсений взлетел на пригорок, еще не занятый лесом, и в немом изумлении уставился на свою избу, видневшуюся на той стороне озера.

— Твою мать! — взревел он и бросился к Ямахе, по пути отмахиваясь от Бабая и участкового.

Света заметила как в один миг белая пустыня, местами расчерченная темными стволами деревьев и ветками кустарников, огласилась ревом мотора, а маленькая почти незаметная точка, еще минуту назад видневшаяся на горизонте, приняла очертания самого Гаранина и его супер-трактора.

— Ты что творишь, чертова кукла! — заорал он, забегая в дом мимо гостьи.

— Я все сделала, как ты, — развела руками Света. — Почему так получилось?

— Заслонка закрыта, — рявкнул он, врываясь на кухню, сплошь застеленную белым дымом, потянулся к боку печки и двинул на себя какую-то плоскую металлическую штуковину.

И как по волшебству дым растворился в воздухе. По всей видимости, его затянуло обратно в русскую печь.

Гаранин метнулся в сени и захлопнул дверь. А потом поманил к себе обалдевшую гостью.

— Ты все сделала правильно, — медленно и слишком спокойно начал он. — Только на будущее запомни, пожалуйста, открыть заслонку. Она создает в печи тягу, поняла?

— Да, — кивнула Света, готовая провалиться под пол, лишь бы не слышать нравоучительные нотки в голосе Джина, не видеть его взгляд, каким обычно смотрят на умственно отсталых.

— Хорошо, — согласился Гаранин, снимая толстые, словно унты, высокие ботинки. — А то весь дом выхолодила и меня напугала.

— Сам виноват, — отмахнулась она, — объяснил бы заранее.