Дом у воды
Шрифт:
— Я думаю, — спокойно заметил Арсений. — Нужно поинтересоваться, как сейчас поживают любители кокаина. И какой ущерб им нанесло вмешательство Люсьена. Если после получения информации у нас не останется вопросов, то забудем об этой версии.
— Да узнать-то можно, — печально отмахнулся Пахомов. — Только время коту под хвост и деньги. Вы не забывайте, что и моего Митю-Азимута грохнули. А это звенья одной цепи.
— Люди Таракана не могли подхватить упавшее знамя? — осведомился Сева.
— Нет, — мотнул головой Витька и задумчиво потер пальцы. — Дунаев
— Это точно? — рыкнул Арсений.
— Да, — кивнул Витька, — к нему в камеру моего человечка подселили. Так Стасик с утра до ночи убивался, что не успел никого заказать.
— Кто же тогда? — ничего не понимая, заметил Арсений.
— Мы детективов наняли, полиция тоже копошится. Найдут, — хмыкнул Пахомов.
— Да ясен пень, — пробормотал ехидно Арсений, и по его тону Виктор Николаевич не понял, согласен он с ним или нет. — А кто-нибудь из вас присутствовал в Монако во время той злополучной гонки?
— Я был, — пробурчал недовольно Мишель. — Меня Люсьен еще в падок водил…
— Он пил что-нибудь перед стартом? Ну там воду или сок?
— Пепси-колу, — яростно бросил Светкин брат. — Люсьен в рекламе снимался, но эти кадры никуда не вошли.
— А любительских сьемок не осталось? — вставил свое веское слово Сева.
— У меня в облаке болтаются, — пробубнил Мишка и добавил грустно: — Только смотреть больно.
— А почему я об этом сейчас узнаю? — вскинулся Пахомов.
— Вы не спрашивали, дядя Витя, — понуро пробурчал Светкин брат, — а мне самому и в голову не пришло, что там может быть что-то интересное.
— Отправь мне на почту, — велел Арсений и заметил, как мальчик перевел взгляд на Пахомова, и только когда тот кивнул, прошептал чуть слышно:
— Хорошо.
— Это… пацаны, — предупредил Виктор Николаевич, — наш разговор сугубо мужской. Посвятим еще Армана, и все. Женщинам ни слова. Никому. Поняли?
Мальчишки серьезно кивнули.
— Тогда спать, месье, — велел он. К тому времени, как домой приехал уставший за день Арман де Анвиль, Севе и Сене уже удалось посмотреть кадры, запечатлевшие последние минуты жизни Люсьена де Гралье. Красавец-блондин, чемпион Формулы, казался самым счастливым человеком. Перед началом гонки он слегка пригубил из фирменного стакана пузырящуюся темную влагу, надел шлем и отбыл навсегда.
«Мишка прав, — подумал Арсений. — Больно смотреть. Аж сердце сжимается от безысходности. Крикнуть, остановить, взять кровь на анализ».
— А мы можем получить результаты экспертизы? — поинтересовался он у Пахомова.
— Ерунда все это, — поморщился тот. — Лишь старую рану ворошить. Не дай бог, Светланка узнает. Тебе точно не поздоровится.
— У нас нет другого выхода, — остановил причитания Пахома Арман. — Ваши знакомые колумбийцы ничего не смогли сообщить.
— Снадобье не подействовало? — изумился Виктор Николаевич, а де Анвиль отмахнулся.
— Не в этом дело! — отмахнулся он. — Комиссар распорядился добавить каждому в кофе мою сыворотку истины. Задержанные написали чистосердечные признания.
— А кто он?
— Мелкая сошка в трафике, — скривился Арман.
— Как-то все сходится на наркоте, — пробурчал Сева. — Может, стоит установить связь между колумбийским мини-боссом и придурками на феррари?
— А что остается? — передернул плечами Пахомов, а де Анвиль кивнул.
Гильермо Полли и Клаудио Гонсалес с тоской взирали на проносящиеся за окном улицы Парижа.
— Вот тебе и бесплатная экскурсия по городу, — хмыкнул Гильермо на испанском.
— У них ничего против нас нет, подержат для порядка и отпустят.
— Естественно, — кивнул Полли.
В комиссариате их развели по разным комнатам. Учтиво предложили написать подробно о проведенном дне в Диснейленде. Гильермо поморщился, а Клаудио презрительно сплюнул. Но полицейские словно не обратили на это внимания. И даже пообещали позвать представителя посольства, переводчика и адвоката. А потом все ушли, будто испарились. Прошло полчаса, затем полтора…
«Наверное, ждут кого-нибудь из посольства», — подумал Клаудио, а Гильермо в твердой уверенности, что предъявить ему нечего, прикрыл глаза и принялся терпеливо ждать.
Когда же пухлая француженка в униформе, слегка облизав губы, предложила кофе со штруделем, оба не моргнув глазом согласились.
Гильермо так до конца и не понял, зачем растрепал полицейским о хозяине и его заказе. Да еще признался в интрижке с женой брата и как воровал в детстве деньги у соседки. А Клаудио сообщил следователям об угоне нескольких тачек в Париже и о том, что в чистый кокаин добавлял пару раз пищевую соду. Осознав, что он наделал, Гильермо впал в состояние необычайного ужаса, справедливо понимая, что теперь сам стал мишенью.
А вот у Клаудио случился анафилактический шок.
— Странная реакция, — поморщился де Анвиль во время беседы с министром внутренних дел. — У нас все препараты антиаллергенные. Я прошу вас, господин министр, допустить к этому преступнику врачей из нашей клиники. Влияние кокаина на наши препараты мало изучено. Так сказать для пользы науки.
— Во имя Франции, — согласился тот.
Глава 39
Обсудив с матерью и Хлоей предстоящую помолвку брата и Таисии, Света устало поднялась из кресла.
— Спать хочу, — пожаловалась она обеим женщинам. — А мужчины заперлись в кабинете крестного и что-то там обсуждают, — тяжело вздохнула она.
— Арсений найдет дорогу в твою спальню, — мягко улыбнулась Лиля. — Тебе лучше поспать. Нервотрепка последних дней может навредить ребенку. Хотя я всегда считала, что в замке мы в безопасности. А оказалось…
— Все образуется, мам, — виновато заверила Света и, метнувшись через малую гостиную, подскочила к матери и чмокнула ее в макушку.
— Я своей маме тоже так говорила, — недовольно хмыкнула Лиля.