Дом, в котором пекут круассаны
Шрифт:
В конце концов, не может же она всю свою жизнь жить в страхе за деяния брата?
Адалин не будет одна — в крайнем случае, гнева Жени хватит на них обеих.
И с этой мыслью, она следом за Павлецкой покидает подъезд квартиры, садится в такси и, откидываясь на спинку сиденья, старается больше не думать о утреннем разговоре
16 глава
Июнь, 2012 год.
Франция, Париж.
Разлад между ними начался задолго до того, как в жизни Адалин появилась Дафна. Но именно новоиспечённая подруга стала последней каплей терпения Ады и полного
На самом же деле, всё началось двадцать четыре года назад, в Ницце. В клинике Санта-Мария, когда на свет появились брат и сестра — и всё было замечательно, если бы не одно решающее но. Девочка появилась на четыре минуты и шестнадцать секунд раньше, что автоматически делало её наследницей всех акций, филиалов и многомиллионных счетов в банках. Адалин Велия Вуд — благородная и величественная [прим. значение имени «Адалин» и «Велия»] — получила всё с самого рождения, в то время, как её брату лишь остатки её величия.
В детстве эта разница во времени рождения практически не ощущалась, но чем старше они становились, тем заметнее это становилось. Пока маленькая Адалин по пятам следовала за своим отцом на всех собраниях и встречах, впитывала в себя знания, которые обязательно пригодятся ей в дальнейшем, Эдвард сидел дома. Пока Адалин получала всё внимание отца, Эдвард удостаивался лишь холодного и отстранённого взгляда. Пока Адалин получала всеобщее внимание и восхищённые вздохе — не случайно же её наградили прозвищем «принцесса Ада» — Эдвард горбился в тени. И всё всех устраивало, пока не настала средняя школа.
Именно с началом средней школы, Эдвард не просто начал отдаляться от сестры, но и словесно нападать на неё. Бросать оскорбление, язвительные комментарии и ледяные взгляды — и всё это только приумножилось со временем. Сначала Адалин даже не понимала причину такого поведения, всё ещё веря, что брат бескорыстен. Жестокие подростки решили, что было бы замечательно нашептать младшему Вуду на ухо всякую ахинею — что его любят меньше; что со временем его просто выставят за дверь, как ненужный мешок с мусором; что никто и никогда не будет видеть в нём не просто наследника — часть семьи.
А потом Эдвард изменился до неузнаваемости.
В школе появилась небольшая компашка, которая постоянно окружала его. Он не вылезал с вечеринок, совсем забросил учёбу, и Адалин слышала от горничных, что они не раз находили в складках его одежды скрученные косяки. Потом стали появляться сводки в газетах и статьи в интернете о крышесносных вечеринках, где эти богатые мажорчики купались в бассейне из шампанского, пускали в воздух дым и громили отели, в которых останавливались. И, конечно же, за всё приходилось отвечать Аде.
Отец выкупал новости — тратя порой просто баснословные деньги — чтобы их стирали или даже не выкладывали. Адалин приходилось тратить время на встречи и мероприятия, где она представляла более осознанное лицо их семьи и компании — в конце концов, пьяный подросток, разбивающий бутылки дорогого шампанского значительно подрывал авторитет отца и всей компании.
Поэтому, даже спустя время и счастливое лицо Дафны, Адалин всё ещё не доверяла искренним намерениям брата.
Адалин чуть склонилась в сторону, чтобы скользнуть взглядом по сосредоточенному лицу Дафны, которая уткнулась в свои
— Ты уже решила, куда будешь поступать? — Адалин щурит глаза, наблюдая за тем, как мечтательная улыбка Дафны трескается и она поднимает на неё глаза. — Наша школа позволяет сопровождать поступления за границу. Оксфорд, Стэнфорд, Гарвард. Необязательно же оставаться во Франции.
Дафна улыбается, упираясь локтями в стол и кладя подбородок на раскрытую ладонь.
— Ну ты же остаёшься во Франции, — рыжеволосая приподняла брови, откусывая от хрустящего воздушного теста кусок и мечтательно прикрывая глаза. — Я не хочу уезжать от тебя, Ада. Да и ехать за границу… не думаю, что я хочу слоняться одна по какому-нибудь модному университету.
— У меня нет выбора. Ты же знаешь, что отец целенаправленно хочет, чтобы я поступила в высшую экономическую школу Парижа. Ник в Оксфорде. Ты не будешь там одинока, если поступишь. Да даже если в любой университет Англии, он будет рядом, — Адалин давит на крышку ноутбука, закрывая его, чтобы внимательнее взглянуть на подругу . — Дафна, я буду честной. Я не хочу, чтобы ты оставалась во Франции.
Деко открывает глаза, отстраняясь от поедания круассана и падающих на стол крошек. Её карие глаза удивленно сверкнули.
— Я не запрещаю тебе, не подумай, но… — Ада поджала губы . — Дело в моём брате.
— А что не так с Эдвардом? Я думала, что мы уже всё обсудили и решили, что твой брат, пусть и был тем ещё мерзавцем, но исправился, покаялся в своих ошибках и встал на путь исправления, — Дафна откладывая выпечку, небрежным движением смахнув крошки со своих конспектов.
— Нет… то есть, да-а. Мы обсудили это, но… я не верю, что мы живём в слащавом романе, и что Эдвард так просто исправится, — Адалин пришлось отодвинуть закрытый ноутбук в сторону, небрежно собрав все листы с конспектами и засунуть их в кольца тетради. — Я просто беспокоюсь за тебя, вот и всё. Ты же так горела возможностями изменить свою жизнь, а сейчас отказываешься от поступления за границу ради Эдварда? Ты же такая дальновидная, Дафна.
Деко хмурится, сжимая губы в такую тонкую линию, что всё её напряжение от предстоящего разговора было на лицо.
— Мне нравится твой брат, Ад. Мы уже говорили об этом. И сколь ужасен он не был бы, сейчас он другой. Может быть ты просто не хочешь признавать его изменения в лучшую сторону?
— Даф…
— Нет-нет. Подумай сама. Ты просто не привыкла, что что-то идёт не по твоему, да?
Адалин медленно моргнула. Эти слова, что, послышались ей? Почему Дафна говорит словами Эдварда? Почему Дафна — добрая, милая, чуткая, весёлая — говорит такие слова ей? Сердце в груди на секунду болезненно сжалось. Если Адалин и могла простить брату, что он украл из её жизни подругу, то эти мысли в её голове простить никак не могла.