Дом в ноябре
Шрифт:
– Ты и русский приятели значит, а? – Он сплюнул по направлению к двери. – Ну всё, болтовня кончилась. Теперь ты в армии. Я – сержант Гонт. Работаешь на меня. Первое поручение – отдраить сортир.
– Я не в армии, – сказал Мэллори. – Я гражданский. Меня притащили сюда под дулом пистолета моего приятеля-лейтенанта.
– Не дерзи, сопляк, – сержант ткнул Мэллори в грудь пальцем, твёрдым как пистолетный ствол. – Тебя призвали законно и правильно.
– В таком случае, я не там, где нужно. Я – майор запаса. Пойду получать свои золотые листья [Майор
– Офицер, а? – рот Гонта принял форму буквы V. – А чем докажешь?
– Я забыл бумажник в других штанах.
– Неудачно вышло. Похоже, ты врёшь. Мне не нравятся брехуны, рядовой. Думаю, на толчках ты задержишься. Чабб!
Он повернулся, выкрикнул имя и на зов явился низенький человечек с оттопыренными ушами с нашивками капрала.
– Поставь его копать щели. Да смотри, чтоб рыл поглубже.
– Пошли.
Чабб качнул головой, придерживая карабин.
Мэллори вслед за капралом выбрался из коровника на холод, где ему была вручена лопата с длинным черенком. Затем они обошли коровник и пришли к прямоугольнику из брезентовых полос, натянутых на шесты.
– Ты всё слышал. Копай глубоко.
Мэллори неуклюже приступил к делу.
– Что у тебя с рукой? – поинтересовался капрал Чабб.
– Получил несколько осколков при воображаемом взрыве.
Чабб крякнул. Мэллори копал. Спустя час он закончил одну траншею в фут шириной, два глубиной и двенадцать в длину.
– Нормально, этого хватит, – сказал Чабб. Он дрожал, глубоко запихав руки в карманы. – Думается, теперь ты можешь прерваться на перекус. Сержант не говорил, что тебе не положено есть.
Чабб отвёл его к длинной палатке, откуда разносился пар и кислый запах пищи. В пропахшем сумраке он вытащил из стопки замасленный поднос и пошёл на раздачу. Забирая поднос, он встретился взглядом с подавальщицей.
– Лори! – воскликнул он.
Она уставилась на него широко раскрыв глаза. Половник выпал из рук. В ту секунду, когда она попыталась заговорить, он наклонился к ней и быстро прошептал:
– Не подавай виду! – Затем, уже обычным голосом, он произнёс: – Какая неожиданность, видеть тебя здесь!
Лори наклонилась к нему. Её губы шевелились, глаза наполнились слезами.
– Как… как… когда?
– Я приехал пару часов назад. Благодаря лейтенанту Брожному.
– Не могу поверить! Я думала, ты мёртв!
– Я жив, всё в порядке…
– Эй, салага! Пошевеливайся! – приказал капрал Чабб.
– Лори, скоро увидимся.
Чабб потащил Мэллори вдоль линии выдачи.
– Нахер баб! – заявил он. – Ты хочешь, чтобы мы оба оказались в большой жопе, приятель? Я так-то рискнул, притащив тебя сюда. Сержант небось думал, что ты сжуёшь холодную жратву прямо на площадке.
– Она – мой старый друг, Чабб.
– У тебя нет друзей, мистер. Держи ухо востро и забей на баб. Потом поймёшь. Делаешь своё дело, показываешь
Чабб держал курс на маленький столик в углу. Еда оказалась неожиданно хорошей: мясо, картошка с соусом, хлеб, зелёные овощи, клубника со сливками, свежий кофе.
– Мы неплохо тут кормимся, – сообщил Чабб. – Если ты не у полковника в списке, житуха неплохая. Просто не совершай залётов – например с бабами.
– Ты давно здесь?
– Пару месяцев, – ответил Чабб. Он глотнул кофе, утерев рот рукавом. – Чем ты вывел Стрэнга? – поинтересовался он.
– Отклонил предложение о работе.
– Не очень-то умён, – подытожил Чабб. – Почему так поступил?
– У меня другие планы.
Чабб хмыкнул.
– Лучше забудь о них и делай, что положено. Он всё продумал. Надо отдать ему должное, дело он двигает. Хорошо двигает. Если б не он – никто бы ни черта не делал. Он увидел, что надо сделать, собрал людей, начал работать. Мы уже кой-чего достигли. Мы ещё не продули, Богом клянусь!
– И чего же мы достигли? – переспросил Мэллори.
– Достигли того, что готовы им врезать. Хорошенько врезать.
– Чем врезать-то? Луками и стрелами?
– Он всё продумал, – повторил Чабб. – Он знает.
– Капрал, сказал он, – я хочу поговорить с девушкой. Обсудить буквально пару моментов. Можешь это организовать?
– У тебя крыша поехала? Я ж тебе говорил…
– Она – мой старый друг.
– Стрэнгу расскажи.
– Всё, что тебе надо сделать, это…
– Заткнись, – рявкнул Чабб. – Не доводи до греха. Видать сержант был прав насчёт тебя.
Как только они вернулись в казарму, сержант Гонт вскочил со стула и подбежал к ним.
– Как работал салажонок? – спросил он у Чабба. – Творил какую-нибудь херню?
Чабб мельком взглянул на Мэллори.
– Никакой херни, – отрапортовал он.
– Неплохо. Эй, ты, – сказал Гонт, когда Мэллори собрался уйти, – Я тебя не отпускал, мальчик. Этой ночью – ты в наряде по кухне. Кастрюли и сковороды. Приятная чистая работа. Не вздумай присесть. Ты уже опаздываешь. Столовский сержант этому не порадуется.
Чабб открыл было рот, чтобы что-то сказать.
– Не говори ни слова, Чабб, – проскрежетал Гонт. – Я решу, когда новичку можно будет сделать перерыв.
Чабб захлопнул пасть и коротко кивнул.
– Чего ты ждёшь? – рявкнул Гонт на Мэллори.
– Отмены приказа, – сказал Мэллори.
– Не доводи меня, мальчик, – сказал Гонт и поднял большой палец. – Кастрюли и сковороды, бегом-марш!
Три часа Мэллори отскребал жир от кухонных кастрюль по локоть в еле тёплой воде с пеной. Сержант, заведовавший столовой, круглолицый пузатый мужчина с пучками седых волос за ушами, поглядывал на него искоса. Когда запас кастрюль иссяк, он поручил ему соскребать сажу из топок дровяных печей. Мэллори упорно трудился в тишине. В полночь сержант грубо приказал прерваться и жестом указал на стол, где стояла тарелка с отбивной, яйцами, тостом и кофе.