Дом Весталок
Шрифт:
– За вами никто не следил? – спросил он. – Когда вы сюда ехали?
– Никто.
– Ты уверен?
– Само собой, головой я не поручусь. – Я снова поглядел в сторону Клеона, который по-прежнему никак не реагировал на происходящее. Лодка с частью золота уже шла к шхуне; я видел, как низко просели её борта под грузом тяжёлых ящиков.
– Не виляй! – прикрикнул Спурий, будто разговаривал с рабом. – Послал мой папаша с тобой вооружённых наёмников? Отвечай!
– Молодой человек, - оборвал я сурово, - я обещал твоим матушке и отцу…
– Отчиму! – он буквально выплюнул это слово.
–
Мой ответ привёл его в замешательство. Смерив меня ненавидящим взглядом, юноша произнёс, намеренно повысив голос.
– Они всё равно меня не отпустят, пока всё золото не будет на корабле. Верно, Клеон?
– Что? Да, верно, – рассеянно отозвался Клеон. Ветер трепал его чёрные волосы. Он заморгал, словно в глаза ему попали солёные брызги.
Спурий снова схватил меня за руку и отвёл ещё на несколько шагов.
– А теперь отвечай, - зло сказал он. – Послал мой папаша с тобой наёмников с оружием, или же ты явился сюда один?
– Я уже сказал тебе, помолчи…
– А я тебе приказываю отвечать! А не то такого наговорю о тебе своим родителям, что ты не обрадуешься!
Его настойчивость окончательно развеяла мои сомнения. Я был прав в своих подозрениях – прав с самого начала. Никакое это не похищение…
Если я явился в Остию один, Спурию совершенно незачем возвращаться домой. Он вполне может остаться со своими «похитителями» - и со своим золотом; вернее, со своей долей. Возможно даже, ему удастся содрать с отца ещё один выкуп. Если же со мной солдаты, которые только и ждут, чтобы напасть – тогда ему лучше позволить мне спасти его, дав, таким образом, своим подельникам – которые, конечно же, никакие не пираты, а самые что ни есть обычные рыбаки из Неаполя и его окрестностей – спокойно уйти с золотом.
– Ну, допустим, послал, - сказал я. – В этом случае твоим дружкам надо сматываться отсюда вместе с золотом, да поскорее. Как ты тогда сможешь получить свою долю?
Он ошеломлённо захлопал длинными ресницами и вдруг улыбнулся – так обаятельно и подкупающе, что я перестал удивляться, отчего Клеон так очарован и совсем потерял голову.
– Как будто я не знаю, где они все живут! Да стоит мне указать на них и объявить, что это они меня похитили, и их всех быстро на крестах перевешают! Так что обмануть меня они не посмеют. Сохранят мою долю как миленькие, пока я не явлюсь за ней.
– И как же ты с ними договорился? Девять десятых выкупа тебе, остальное им?
Он усмехнулся так, словно его поймали на непристойной, но остроумной проделке.
– Ну, вообще-то я не был так щедр.
– Как же ты надыбал этих «пиратов»?
– Да просто прыгнул в воду и плавал между рыбачьими лодками, пока не нашёл тех, кто сгодится. Эти четверо рождены для того, чтобы ими командовали. Они были как рыбы в сети. Мне не понадобилось много времени, чтобы заметить, что они от меня без ума. Клеон-то уж во всяком случае. Чему тут удивляться?
– А тебе не приходило в голову, что пока ты тут загораешь нагишом и красуешься перед поклонниками, твоя мать места себе не находит от страха за тебя?
– Ничего ей не будет, - отвечал он без
– А эти четверо? Ты хоть понимаешь, что с ними сделают, если поймают?
– Они с самого начала знали, что идут на риск. Им есть, ради чего.
– А Клеон? – Я оглянулся на молодого грека. Он по-прежнему смотрел на Спурия с мольбой. – Бедняга совсем потерял голову. Что ты с ним сделал?
– Ничего такого, из-за чего моему почтенному отцу пришлось бы краснеть. Во всяком случае, ничего такого, чего мой почтенный отец сам не проделывал бы время от времени с молоденькими рабами – из тех, кто посмазливее. Я знаю, что подобает человеку моего положения, и никогда не опозорю себя. Мы рождены не для того, чтобы доставлять наслаждение другим – мы наслаждаемся сами! Не как Цезарь, ставший мальчиком для Никомеда! Клеону просто не повезло – Венера сыграла с ним злую шутку, сделав так, чтобы он без памяти влюбился в меня. Мне это было на руку; но теперь я буду рад от него избавиться. Его ухаживания мне порядком поднадоели. Предпочитаю, чтобы меня услаждал раб, а не преследовал поклонник. От раба, по крайней мере, можно избавиться, хлопнув в ладоши.
– А ведь для него всё это может очень плохо кончиться. Его даже могут убить.
Он вскинул брови, глядя поверх моего плеча в сторону холмов.
– Значит, ты всё-таки здесь не один? И солдаты…
– Глупая была затея, Спурий. Неужели ты всерьёз рассчитывал, что она сработает?
Он сверкнул на меня глазами.
– Сработает!
– Не сработает. Я заинтересован благополучно доставить домой не только тебя, но и золото. Видишь ли, часть этого золота обещана мне.
Наверно, зря я это сказал. Не следовало так открыто выставлять себя его противником. Впрочем, Спурий мог бы предложить мне плату за молчание.
Но мальчишка оказался ещё скупее отца.
Взмахом руки он подозвал Клеона, который тут же подбежал к нам.
– Вы всё забрали?
– Только что погрузили последние ящики, - ответил Клеон. Слова давались ему с трудом. – Сейчас отплываем. Ты с нами, Спурий?
– Пока не знаю. – Спурий всё разглядывал холмы и пустынный берег. – Но в одном я уверен: этому, - он кивнул на меня, - рот надо заткнуть. Раз и навсегда.
Похоже, Клеон не сразу сообразил, о чём речь. Какой-то миг он по-прежнему печально смотрел на Спурия. Потом до него дошло, и он неуверенно глянул на меня.
– Ну же, Клеон, - сказал Спурий. – У тебя ведь есть нож. А у него нет. Так что это должно быть нетрудно.
Клеон не двинулся с места. Вид у него был самый несчастный.
– Давай же, Клеон! Ты же говорил, что однажды уже убил человека – зарезал в драке в одной таверне в Помпеях. Потому я и взял тебя в помощники. Ты же с самого начала понимал, что рано или поздно до этого дойдёт.
Судорожно глотнув, Клеон медленно потянулся к ножнам на поясе и вытащил зазубренный нож – из тех, какими рыбаки чистят и потрошат добычу.