Дом Весталок
Шрифт:
Чтобы вернуть себе самообладание, я сделал глубокий вдох, но безудержный полёт воображения было уже не остановить. Что если Клеон ввёл меня в заблуждение, и эти одухотворенные зелёные глаза и робкие манеры – не более чем искусное прикрытие для безжалостного убийцы? Быть может, этот красивый заносчивый мальчик, которого я видел утром, уже мёртв – и исторгаемый им поток сарказма пресекли одновременно с его горлом… Быть может, едва повозка достигнет конюшни, где свершилось убийство, пираты, убедившись, что никто не следовал за ними, вытащат меня из телеги, засунут в рот кляп, свяжут по рукам и ногам и, приплясывая
В этой тесноте мне едва удалось извернуться, чтобы вытереть лоб краешком красной туники. Твёрдо решив положить конец этим омерзительным фантазиям, я принялся уверять себя, что должен руководствоваться собственными здравыми суждениями, которые стояли на том, что Клеон – не тот человек, что способен на убийство – во всяком случае, хладнокровное. Сам Росций был бы не в силах сыграть столь трепетную невинность. Воистину странный пират мне попался!
А затем у меня перехватило дыхание от ещё более леденящей душу догадки: Бельбон сказал, что Квинт Фабий велел перебить всех пиратов. Разумеется, юноша при этом не должен пострадать – но знал ли это гладиатор наверняка или лишь предполагал? Едва ли его посвятили во все детали плана. Спурий ведь не родной сын Квинта Фабия, и патриций говорил о нём без малейшей симпатии. А что если на самом деле он жаждет избавиться от пасынка? Разумеется, он собрал выкуп – Квинт Фабий вынужден был сделать это хотя бы ради утешения жены и предотвращения публичного скандала. Но если в итоге юноша погибнет от рук пиратов – или, по крайней мере, всё будет выглядеть именно так…
Возможно даже, что Квинт Фабий сам организовал похищение Спурия – весьма хитроумный способ избавиться от пасынка, не вызвав ничьих подозрений. Разумеется, единая мысль об этом была чудовищной – но я знавал тех, кто был вполне способен пойти на такое злодейство. Но зачем в таком случае ему понадобились мои услуги? Возможно, чтобы продемонстрировать свою обеспокоенность постороннему человеку, а также доказать Валерии и остальному миру, что он приложил все возможные усилия, чтобы спасти пасынка. Тогда выходит, что частью плана по неудачному выкупу Спурия должна стать сопутствующая этой трагедии смерть сыщика, который и провалил всё дело…
Казалось, на сей раз мы ехали целую вечность. Дорога становилась все более каменистой и ухабистой, телега отчаянно гремела и шаталась. Мои дикие фантазии о предательстве и убийстве существенно поблекли перед куда более реальной опасностью быть раздавленным одним из этих неподъёмных сундуков. И, во имя Геркулеса, что за жара тут стояла! К тому времени, как телега наконец остановилась, моя туника так намокла, словно я только что окунулся в море.
Парусину откинули, и я с
Я думал, что мы вернёмся в ту же конюшню, где я впервые встретил Спурия, но вместо этого оказался на песчаном пляже где-то в холмистой местности за пределами города. В ограниченной валунами бухточке плавала лодка. В отдалении на якоре стоял более крупный корабль. Я выскочил из телеги, наслаждаясь свежим воздухом.
Клеон и его трое сотоварищей поспешно принялись перегружать сундуки в лодку.
– Вот же тяжёлые сволочи! – буркнул один из них. – Нам ни за что не переправить их за одну ходку. Потребуется как минимум две…
– Где юноша? – потребовал я, хватая Клеона за рукав.
– Вот он я.
Обернувшись, я узрел Спурия – тот брёл от видневшейся в отдалении груды валунов. Жара побудила его скинуть тунику, оставшись в одной набедренной повязке. Видимо, так он обычно и расхаживал – если не совсем нагишом: его поджарое тело и длинные конечности загорели совершенно равномерно.
Я взглянул на Клеона – брови того сдвинулись к переносице, словно он только что уколол палец. Подняв глаза на юношу, он с усилием сглотнул.
– Давно пора. – Скрестив руки на груди, Спурий раздражённо уставился на меня. Дерзость делала его еще более прекрасным.
– Может, всё же накинешь тунику? – предложил я. – И в обратный путь. Клеон, покажи нам направление на Остию – и мы пошли. Разумеется, если ты не будешь настолько добр, что оставишь нам повозку?
Клеон застыл в растерянности. Встав между нами, Спурий оттащил меня в сторону.
– Кто-нибудь следовал за повозкой? – шепнул он.
– Не думаю.
– Ты уверен?
– Не могу сказать наверняка. – С этими словами я бросил взгляд на Клеона, но тот будто не слышал. Гружёная лодка уже отчалила, направляясь к стоящему на якоре кораблю – видно было, как низко она осела в воде под тяжестью груза.
– Ну так папочка[40] послал за тобой вооружённый отряд или нет? Отвечай!
– Молодой человек, – сурово начал я, – в настоящий момент мой долг по отношению к твоим отцу и матери…
– Моему отчиму! – наморщив нос, юноша выплюнул это слово, будто ругательство.
– …моя работа состоит в том, чтобы ты прибыл домой в целости и сохранности, – как ни в чём не бывало продолжил я. – Так что, пока мы не достигнем Остии, изволь держать рот на замке.
На какое-то мгновение шок и впрямь погрузил его в молчание, затем, наградив меня убийственным взором, он возвысил голос:
– Что ж, как бы то ни было, эти парни не отпустят меня, пока не погрузят золото на корабль. Верно, Клеон?
– Что? А, да, – отозвался тот. Морской близ взметнул его длинные чёрные пряди, закрыв лицо, но я заметил, как он смаргивает слёзы, словно в них попала соль.
Схватив меня за руку, Спурий отвёл меня ещё дальше.
– А теперь послушай! – прорычал он. – Так этот скряга послал за мной отряд или нет? Или он расщедрился на тебя одного?
– Я ведь уже просил тебя помалкивать…
– А я приказываю тебе отвечать, – заявил он. – Если не хочешь, чтобы от меня родителям поступил отчёт, рисующий твои действия в крайне невыгодном свете.
Почему Спурий так настаивал на этом? И почему именно сейчас? Похоже, мои подозрения относительно его похищения оправдались.