Дом яростных крыльев

Вильденштейн Оливия

— Что ты здесь делаешь? Ты не должна здесь находиться.

Руки Антони сложены, его бицепсы такие объёмные из-за всех этих мускулов и заключённых сделок.

— Полностью разделяю твои мысли, но она спряталась на моём судне. Представь себе моё удивление, когда наша лодка ударилась об этот риф, и она вылезла из-под палубы.

— Сибилла, — отчитываю я её, хотя мне, вероятно, следовало бы обратить внимание на то, что лодка Антони затонула.

Эта лодка — вся его жизнь. И его источник заработка.

— Я

тебя пр-рошу. Ты скормила мне историю о том, что решила повидаться со своей потерявшейся прабабушкой по фамилии Росси. Представь себе моё удивление, когда я узнала, что всё это — полнейшее змеиное дерьмо.

Она кажется рассерженной. По-настоящему рассерженной, но всё же обнимает меня в ответ.

— Какая же ты сумасшедшая.

— Не хочу прерывать эту трогательную встречу, — Таво спрыгивает со своего коня, — но Гастон только что заметил корабль, который огибает западный берег, и на нём развевается королевский флаг.

— Чёрт, как же быстро, — Риккио смахивает со лба мокрый локон. — Неужели король созвал всех воздушных фейри королевства?

Я размыкаю руки, обхожу Сибиллу и прищуриваюсь. И, конечно, замечаю королевский корабль, который пугающе быстро рассекает океан.

— Ещё один идёт с востока, — объявляет Габриэль. — И тоже довольно быстро.

Пора приступать к работе.

— Где ворон Лора?

— Все вороны под палубой.

Антони проводит рукой по волосам и настороженно оглядывает принца и двух других мужчин, с которыми я приехала.

— Альтецца.

Данте слегка кивает Антони.

— Греко.

— О, Боги, это действительно он, — шепот Сибиллы шевелит пряди волос у моего уха.

Я поднимаю взгляд на источник её благоговения.

— Это действительно он.

Она втянула нижнюю губу, а её глаза так широко раскрыты, что загнутые ресницы касаются бровей.

— Вы можете чувствовать своего ворона, M'orrgaht? — спрашивает Антони.

Услышав, как он произносит титул ворона, я вспоминаю о ночи в лесу, когда Антони сорвался на Бронвен и сказал, что я имею право знать. Может быть, он говорил о том, что слово «Морргот» не было именем ворона? Или что Лор был его хозяином? Или что под перьями скрывается человек?

Два ворона Лора низко летят над галеоном. Я задерживаю дыхание, когда из воды выпрыгивает змей, его рог блестит, точно первый снег. Лор превращается в дым, и змей проходит сквозь него. У нас может быть и есть связь с животными, но этот змей как будто не знает, что вороны ему не враги. И от этой мысли мою кожу начинает покалывать.

Привязанность Минимуса — это, должно быть, случайность. Я ищу глазами его розовое тело среди других рептилий, извивающихся вокруг потопленной части корабля, но замечаю только жёлтые, оранжевые и бирюзовые цвета. Лор кружит над кормой корабля, далеко от того места, где мы стоим.

Дерево

скрипит, когда океан раскачивает выброшенное на берег судно, и тянет за такелаж, которым Антони и его друзья привязали нос корабля к валунам, образующим бухту

«Они заперли моего ворона в клетке из обсидиана в каюте капитана».

Он кивает на палубу.

«Вон там».

Я сглатываю, представив расстояние и глубину, которые мне придётся преодолеть.

— Как полуросликам удалось пригнать корабль, находящийся далеко от берега, в эту уютную бухту? — спрашивает Таво.

— С помощью нашей лодки, — говорит Антони, но затем капитан обменивается взглядом с одним из воронов Лоркана, который намекает на что-то ещё. На какой-то другой способ. На то, что им помогло что-то другое.

— И где она?

— На том рифе.

Сиб указывает большим пальцем в сторону острых валунов, торчащих вдалеке из озера.

— Разве ты не слышал, что мы разбились?

— Что это у тебя в ухе? — прищурившись, Данте смотрит на мочку уха Сибиллы, на которой висит кольцо, с изумрудной бусиной посередине.

Такое же кольцо украшает уши Маттиа и Риккио. Такого кольца нет только у Антони.

Она зачесывает волосы вперёд, словно пытается скрыть то, что принц и так уже заметил.

— Это похоже на лечебные кристаллы Лазаруса, — Габриэль переводит взгляд с Сиб на остальных и обратно.

Того самого Лазаруса, который вылечил мою руку в тот день, когда я сошла на берег Исолакуори.

Лазаруса, который солгал о том, что моя кровь заражена железом.

И который знал, что Марко был замешан в смерти Андреа.

Таво хмурится.

— Этот старый хрыч работает против семьи Регио?

Щёки Сибиллы надуваются, и, выпустив изо рта воздух, она говорит.

— Он не работает против Регио. Он работает против Марко.

Данте следит глазами за двумя чёрными птицами, которые всё еще кружат над кораблём, где заключены их братья.

— Марко быстро приближается, Фэллон, — голос Габриэля неожиданно разрезает накрывшую нас тишину.

— Пора намочить ножки, Заклинательница змеев.

Таво снимает с пояса кинжал и начинает ковырять в ногтях его кончиком. Надеюсь, он не думает том, чтобы использовать это лезвие на змеях.

— Или мне стоит называть тебя девочка-ворон?

— Девочка-ворон? — Сиб хмурится, сдвигая вместе брови.

— Разве ты не слышала? — Таво указывает кинжалом в сторону корабля. — Один из воронов на этом галеоне зачал самую популярную барменшу «Кубышки». Прости, Сиб. Я уверен, что клиенты тебя тоже любят. В отличие от твоей сестры.

Я не думаю, что Сибилла обратила внимание на полнейшую чепуху, которая последовала за информацией о моём отце.

— Ты наполовину ворон?

Я вздыхаю.