Дом яростных крыльев
Шрифт:
Подумать только, это всего лишь палец, и довольно тонкий.
Он начинает водить им туда-сюда до тех пор, пока мои стенки не намокают вокруг него.
— Посмотри, как ты ко мне готова.
Моё сердце стучит так же быстро, как и тот пульсирующий тамбурин у меня между ног.
Ещё пара движений, и Данте достаёт свой палец и проводит им по моей промежности. К моему сожалению, он минует мой клитор и вместо этого начинает ласкать мой запавший живот, пупок, проходится между рёбер. Когда он доходит до моих грудей, он начинает играть
Несмотря на то, что мне не комфортно от этих движений, я слишком долго желала ощутить руки Данте на своём теле, чтобы останавливать его. Он приближается губами к нежной коже, которую он разминает, и облизывает заострившийся кончик.
Несмотря на то, что моё тело не вспыхивает, ощущения терпимые. Данте облизывает мою вторую грудь, и покрывает лёгкими поцелуями мои ключицы, наклонившись надо мной так, что мой позвоночник перекручивается.
— Спасибо, — бормочет он.
— За что, Данте?
Он забирается на меня, его тяжёлый член болтается между нашими телами.
— За то, что сохранила себя для меня.
— Для меня существовал только ты.
Я жду, что он ответит мне тем же, но в отличие от меня, Данте не девственник, и он также не лжец.
Не сводя с меня глаз, он разводит мои бёдра в стороны, подаётся вперёд и встречает сопротивление. Резко вдохнув, я сжимаюсь вокруг него, слово «стоп» пронзает моё горло, когда он входит в меня до самого основания.
Я чувствую укол боли, когда наши тела соединяются, и всё, о чем я могу думать, это о том, что дело сделано.
— Ты в порядке?
Я сглатываю и киваю, я ведь талантливая лгунья.
Он двигает бёдрами и шепчет мне, какая я удивительно узкая. Пот выступает у меня на лбу. Во всех маминых книгах героини испытывали такое удовольствие от этого акта, что непременно достигали оргазма. Я уже начинаю думать, что все эти анонимные произведения были написаны мужчинами, потому что я скорее готова зарыдать, чем не кончить.
Когда чувство жжения распространяется точно фейский огонь, я пытаюсь успокоить дыхание, но Данте просовывает свой язык между моими приоткрытыми губами. Несмотря на то, что наше время на исходе, я хватаю его за бёдра, чтобы замедлить его дьявольский темп, но мне это не удаётся, и, в итоге, я просто держусь за него изо всех сил.
К счастью, Данте надолго не хватает и когда он наконец-то изливается внутрь меня, пламя сменяется покалывающим теплом.
Испустив вибрирующий вздох, он утыкается лбом в изгиб моей шеи и становится совершенно неподвижным. Облегчение, которое я испытываю в этот момент, такое сильное, что я вздыхаю. Когда он обмякает внутри меня, я опускаю руки ему на поясницу и провожу кончиками пальцев по гладким бусинам, вплетённым в его шершавые косички, по его сильным плечам и вверх по бархатистым раковинам его элегантных ушей.
Он делает глубокий вдох, а затем поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Я буду помнить этот день до конца
Он сжимает пальцами мою руку и целует костяшки моих пальцев, точно джентльмен, которым он и является, когда не одержим своей похотью.
Мои мысли переносят меня к Антони и к тому, каким мог быть секс с ним? Но я отгоняю эти мысли подальше. Разве могу я опорочить это знаменательное событие размышлениями о другом мужчине?
— Я тоже навсегда запомню сегодняшний день.
Я, молча, благодарю бабушку за тот ужасный тоник, который она заставила меня принять. Возможно, я и захочу детей от Данте когда-нибудь, но только в далёком будущем.
Он целует меня в подбородок, после чего выходит из меня и подходит к раковине. Пока он моется, он обводит взглядом моё тело и задерживается на простынях, которые прилипли к моей спине.
Я смотрю вниз. Несмотря на то, что я ожидаю увидеть там красное пятно, я закусываю нижнюю губу, увидев, что я запачкала его белоснежные простыни. Я уже готова извиниться, но его лицо светится гордостью. Сибилла предупреждала меня, что некоторые мужчины почитают за большую честь лишить женщину девственности. Я не знаю, почему это так, но если Данте доволен, то и я тоже.
Когда я сажусь, у меня в ушах начинает звенеть предупреждение бабушки о том, чтобы я нигде не оставляла следы своей крови. Я хватаю простынь, плотно оборачиваю ее вокруг себя и встаю. К счастью, моя кровь не просочилась дальше первого слоя белого хлопка.
Пока мой любовник натягивает штаны, я подхожу к раковине, мочу угол простыни, после чего вытираю им внутреннюю часть своих бёдер и сминаю простынь в комок.
Прежде чем я успеваю бросить её в таз, Данте кладёт руку на моё предплечье и говорит:
— Оставь, Фэл. Я обо всём позабочусь.
Только вот я не могу её оставить. Даже если Данте не имеет злых намерений, они могут быть у кого-то из его подчиненных.
И прежде, чем он успевает меня остановить, я погружаю грязное бельё в таз. Данте сжимает губы, но не ругает меня за то, что я его ослушалась.
Я поднимаю с пола свои панталоны, продеваю в них ноги, после чего беру своё платье. Данте помогает мне застегнуть пуговицы, наблюдая за мной так пристально, что я начинаю волноваться.
Я начинаю тереть щёку, боясь, что там могла остаться засохшая кровь или другая биологическая жидкость, но мои пальцы ничего не обнаруживают.
— Что такое?
— Я просто задумался о том, как сильно я буду по тебе скучать.
Опьяняющая дрожь пробегает по моей спине.
— Тогда пригласи меня во дворец.
Мы не только сможем провести время вместе, но я также буду находиться в непосредственной близости от ворона из трофейной комнаты. Так я смогу убить двух зайцев.
Он как будто начинает раздумывать над этим, но затем обхватывает моё лицо руками и вздыхает. Я понимаю, что мне придётся найти другой способ попасть на остров.