Дом яростных крыльев
Шрифт:
Это объясняет скопление грязи и ощущение пустоты, которое исходит от этого города. Также это объясняет отсутствие лестниц, или что там должно было использоваться для доступа в город. Если только лестницы не скрыты за столбами. Пока копыта Ропота стучат по траншее, я осматриваю колонны в поисках скрытых входов, но ничто не выдаёт их наличия.
Затем я отвлекаюсь, потому что ослепляющий солнечный диск, переливающийся оранжевым, красным и жёлтым, начинает вставать прямо между колоннами. Я знакома с красивыми видами и с солнцем, и всё же это зрелище
Я поворачиваюсь к влажной и покрытой мхом стене, на которую я смотрела в течение нескольких дней подряд. Как же высоко мы забрались! На этой высоте температура становится ниже, а мои уши закладывало уже не менее полсотни раз с тех пор, как я проснулась от дремоты в седле Ропота.
Расправив плечи и потянув шею, я перевожу взгляд на заброшенный дворец и ворона, глаза которого в кои-то веки обращены куда-то ещё, кроме моего лица.
— Неужели Регио не знают об этом месте?
«О, Регио в курсе его существования. Зачем тогда, по-твоему, они погребли его под облаками?»
— Погребли? Ты хочешь сказать?..
Мой голос тонет в песне ветра, запутавшегося в моих волосах, из-за которого высохший пот на моей спине превращается в лёд.
«Что они намеренно скрыли его от людей? Да».
— Зачем?
«Злоба. Страх. Зависть».
Я хмурюсь.
— Не уверена, что понимаю.
«То, что нельзя уничтожить или захватить, нужно скрыть, или оно будет подрывать власть монарха. Ты только представь, если люсинцы пронюхают о том, что существует место, в которое не могут проникнуть Регио».
— А как сюда проникали его прошлые обитатели?
«Его прошлые обитатели умели летать».
Я запрокидываю голову и восклицаю:
— Летать?
Никто, даже фейри, обладающие магией воздуха, не умеют левитировать, не говоря уже о том, чтобы передвигаться, не касаясь ногами земли.
— Люди когда-то умели летать?
Морргот не отвечает, а только хлопает крыльями, и поднимается повыше. Его глаза устремлены к покинутому городу.
— Ты говоришь не о людях, так ведь? Это твоё родное… гнездо?
Слово «королевство» звучит слишком по-человечески.
Услышав моё определение, Морргот искоса смотрит на меня, явно не одобряя того, что я подчеркиваю его принадлежность к животному миру. Я могла бы фыркнуть, если бы чувство ностальгии не передалось от него ко мне.
С каждым проходящим часом я начинаю всё больше и больше ощущать эмоции ворона. Я чувствую боль Морргота, так же, как могу чувствовать боль Минимуса.
Всё это из-за моей странной близости с животными…
Я глажу шею Ропота, пытаясь считать его эмоции, но мысли и чувства коня остаются для меня непостижимыми, что добавляет ещё больше загадочности моим отношениям с животными.
Вдруг меня посещает мысль. Она связана с животными, а не со мной. Что если логово, в котором живёт Минимус, такое же великолепное,
Я уже собираюсь спросить об этом Морргота, как вдруг он разделяется на двух воронов. Это поражает меня точно так же, как и в первый раз. Хотя, в первый раз два ворона слились в одного.
Мой пульс начинает стучать все быстрее, но пульсацию поглощает глухой плеск — вода.
Траншея, по которой мы ехали, сужается и становится менее глубокой. Ропот останавливается, принюхивается, а затем стучит копытом по влажному камню.
— Что за…
И прежде, чем я успеваю закончить свой вопрос, конь пятится, а затем начинает скакать галопом, из-за чего мне приходится пригнуться к его шее.
Он собирается прыгнуть!
Мы всё так же несёмся по направлению к стене, только на этот раз никуда не сворачиваем. Он прыгает, и моё сердце подскакивает вместе с ним. Я не смею дышать, пока Ропот не преодолевает каменную преграду с него ростом, и его копыта не начинают стучать по ровной дороге. Сродни столбам, земля здесь гладкая и блестящая, точно лёд, и отражает каждый солнечный луч.
— Ты сумасшедшее создание.
Я похлопываю и глажу шею Ропота, который останавливается и удовлетворенно ржёт.
Когда мой пульс успокаивается, я начинаю искать глазами воду, которую я услышала, но не нахожу её источника. Может быть, моё тело настолько устало, а язык настолько высох, что я её себе придумала?
Может быть, поток течёт с другой стороны?
Я цокаю языком и дёргаю за поводья, но конь не спешит заходить в тёмные тени, притаившиеся между столбами.
Я подумываю пришпорить Ропота, но боюсь, что конь поскачет галопом и спрыгнет с дороги. В отличие от Морргота, у Ропота нет крыльев, а я, в отличие от чистокровных фейри, не квази-неубиваемая.
— Может, мне спешиться?
Когда я не получаю ответа от нашего развеселого проводника, я поворачиваюсь в седле, и моя спина хрустит от этого резкого движения. Морргота 1 и Морргота 2 нигде не видно.
Лучше бы он не бросал меня в этом королевстве… У меня две ноги и две руки, и с таким набором конечностей я совсем не обладаю способностью взбираться на зеркально-гладкие столбы.
— Морр…
Последний слог его имени теряется в оглушительном скрежете камня о камень и в мощных вибрациях, которые сотрясают каждый столб.
А также потолок и стены, которые они держат.
И Ропота.
И меня.
ГЛАВА 50
Я громко зову Морргота, так как уверена в том, что столбы вот-вот рухнут вместе с его жилищем и задавят меня.
Услышав мой крик, Морргот 1 и Морргот 2 вылетают из траншеи, точно фейерверки, а за ними тянутся два черных дымных следа. Вороны врезаются друг в друга, точно музыкальные тарелки, и я готова поклясться, что от этого вся гора сотрясается ещё сильнее.