Дом Земли и Крови
Шрифт:
— Ну, Рог все равно сломан, — сказала Брайс.
Рун постучал пальцем по книге.
— Видимо, он постоянно ломался. Здесь говорится, что как только он треснул, Фейри заявили, что его можно починить только светом, который не является светом; магией, которая не является магией. По сути, замысловатый способ сказать, что в аду нет никаких шансов, что это когда-нибудь снова сработает.
— Значит, нам нужно выяснить, зачем это кому-то понадобилось. — Хант нахмурился,
Рун фыркнул, и Брайс слегка улыбнулась. С такими репликами Аталар рисковал стать одним из ее любимых людей.
— В общем, да, — ответил Рун. — По его словам, за последние несколько тысяч лет число Фейри уменьшилось. Он утверждает, что наши предки могли сжечь целые леса с помощью мысли, в то время как он, может сжечь рощу, и не более того. — Рун сжал челюсти. — Его сводит с ума то, что мои силы избранного едва ли больше ядра.
Брайс понимала, что ее собственная беспомощность была частью отвращения отца к ней.
Доказательство слабого влияния Фейри.
Она чувствовала на себе взгляд Ханта, словно он мог почувствовать печаль, которая пробежала по ее телу.
— Мой собственный отец никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса по той же причине.
— Особенно после твоего визита к Оракулу, — сказала Рун.
Хант поднял брови, но Брайс, нахмурившись, покачала головой.
— Это долгая история.
Хант снова посмотрел на нее задумчивым, всевидящим взглядом. Поэтому Брайс заглянула в томик Руна, пробежала глазами несколько строк и снова посмотрела на Руна.
— Весь этот раздел посвящен твоим прекрасным Авалленским кузенам. Ходьба по теням, чтение мыслей… я удивлена, что они не утверждают, что являются Звездорожденными.
— Как бы им этого не хотелось, — пробормотал Рун. — Они просто кучка придурков.
Она смутно помнила, как Рун рассказывал ей подробности о том, почему именно он так себя ощущает, но спросила:
— И никакого чтения мыслей?
— Это говорит разум, — проворчал он, — и не имеет никакого отношения к Звездорожденным. Или к этому делу.
Хант, по-видимому, согласился, потому что вмешался:
— А что, если мы спросим Оракула о Роге? Может быть, она поймет, зачем кому-то понадобилась сломанная реликвия.
Брайс и Рун выпрямились. Но она сказала:
— Нам лучше пойти к мистикам.
Хант съежился.
— Мистики — это какое-то темное, долбаное дерьмо. Сначала попробуем обратиться к Оракулу.
— Ну, я
Глаза Ханта потемнели.
— Из-за того, что случилось во время твоего визита?
— Да, — сказала она напряженно.
Рун сказал Ханту,
— Тогда ты пойдешь.
Хант хихикнул.
— У тебя тоже был плохой опыт, Данаан?
Брайс поймала себя на том, что внимательно наблюдает за братом. Рун никогда не упоминал при ней Оракула. Но он просто пожал плечами и сказал,
— Да.
Хант развел руками.
— Отлично, придурки. Я схожу. Я никогда там не был. Это всегда казалось слишком странным.
Брайс заблокировала образ золотого Сфинкса, который сидел перед дырой в полу в темной, черной комнате, и лицо этой женщины следило за каждым ее вздохом.
— Тебе нужно записаться на прием, — выдавила она из себя.
Наступила тишина. Его прервало жужжание, и Хант вздохнул, доставая телефон.
— Я должен ответить, — сказал он и, не дожидаясь ответа, зашагал вверх по лестнице из библиотеки. Мгновение спустя входная дверь в галерею захлопнулась.
Когда Лехаба все еще смотрела свое шоу позади них, Рун тихо сказал Брайс:
— Твой уровень силы никогда не имел значения для меня, Брайс. Ты ведь это знаешь, правда?
Она вернулась к просмотру данных о Данике.
— Да. Я знаю. — Она приподняла бровь. — Что у тебя за дела с Оракулом?
Его лицо стало непроницаемым.
— Ничего. Она рассказала мне все, что хотел услышать Осенний Король.
— Что… ты расстроен, что это не было так ужасно, как у меня?
Рун поднялся со своего места, сверкая пирсингом в свете первых ламп.
— Послушай, сегодня днем у меня назначена дополнительная встреча, к которой я должен подготовиться, но мы увидимся позже.
— Конечно.
Рун помедлил, словно раздумывая, что бы еще сказать, но продолжил свой путь к лестнице и вышел.
— Твой кузен фантастика, — вздохнула Лехаба со своего дивана.
— Я думала, Аталар-твоя единственная настоящая любовь, — сказала Брайс.
— А разве они не могут вдвоем?
— Учитывая, как ужасно они умеют делиться, я не думаю, что это закончится хорошо для любого из вас.
<