Дом Земли и Крови

Маас Сара

Он снова зашипел, обнаружив, что платье совершенно промокло, а кружево не скрывало доказательства того, как сильно она хотела этого, хотела его. Он провел пальцем по всей ее длине-и снова вверх.

А потом этот палец опустился на то место на вершине ее бедер. Его большой палец мягко надавил на нее поверх ткани, вызвав глубокий стон из ее горла.

Она почувствовала, как он улыбнулся ей в шею. Его большой палец медленно кружил, каждый взмах был мучительным благословением.

—

Хант. — Она не знала, было ли его имя мольбой или вопросом.

Он просто стянул с нее нижнее белье и положил свои пальцы прямо на нее.

Она снова застонала, и Хант погладил ее, двумя пальцами скользя вверх и вниз с легкостью, похожей на скрежет зубов. Он лизнул ее шею сбоку, безжалостно играя пальцами. Он прошептал ей на ухо:

— Ты так же хороша на вкус, как и на ощупь, Брайс?

— Пожалуйста, выясни это немедленно, — с трудом выдохнула она.

Его смех грохотал сквозь нее, но его пальцы не остановили свое неторопливое исследование.

— Пока нет, Квинлан.

Один из его пальцев нашел ее вход и задержался, описывая круги.

— Сделай это, — сказала она. Если бы она не чувствовала его внутри себя-его пальцы или член, что угодно — она могла бы начать умолять.

— Такая властная, — промурлыкал Хант, уткнувшись ей в шею, а затем снова завладел ее ртом. И когда его губы прижались к ее губам, покусывая и дразня, он скользнул этим пальцем глубоко в нее.

Они оба застонали.

— Твою мать, Брайс, — повторил он. — Черт.

Ее глаза чуть не закатились назад от ощущения этого пальца. Она покачала бедрами, отчаянно пытаясь загнать его глубже, и он подчинился ей, вытянув свой палец почти полностью, добавив второй и погрузив оба обратно в нее.

Она взбрыкнула, впившись ногтями ему в грудь. Его громовое сердцебиение бушевало в ее ладонях. Она уткнулась лицом в его шею, кусая и облизывая, изголодавшись по любому его вкусу, пока он снова погружал свои пальцы в нее.

— Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь свое проклятое богами имя.

Боги, да.

— Взаимно, — прохрипела она.

Освобождение мерцало в ней, как дикая и безрассудная песня, и она направила его руку к ней. Другой рукой он обхватил ее зад.

— Не думай, что я забыл об этом особом свойстве, — пробормотал он, сжимая ее для большей убедительности. — У меня есть планы насчет этой красивой задницы, Брайс. Грязные, грязные планы.

Она снова застонала, и его пальцы снова и снова входили в нее.

— Иди за мной, милая, — промурлыкал

он у ее груди, его язык скользнул по ее соску как раз в тот момент, когда один из его пальцев свернулся внутри нее, задев это проклятое богом место.

Брайс так и сделала. Произнеся имя Ханта на своих губах, она откинула голову назад и отпустила его руку, самозабвенно оседлав ее, вгоняя их обоих в диванные подушки.

Он застонал, и она проглотила этот звук с открытым ртом поцелуя, когда каждый нерв в ее теле взорвался великолепным звездным светом.

А потом было только дыхание и он сам — его тело, его запах, эта сила.

Звездный свет отступил, и она открыла глаза, чтобы увидеть его с откинутой назад головой и оскаленными зубами.

Но не от удовольствия. От боли.

Она загнала его на подушки. Он толкнул свою раненую спину прямо на диван.

Ужас пронзил ее, как ледяная вода, заливая любое тепло в ее венах.

— О боги! Мне очень жаль…

Он с трудом открыл глаза. Тот стон, который он издал, когда она кончила, был болью, и она была так чертовски безумна, что даже не заметила этого…

— Ты не ушибся? — потребовала она, поднимаясь с его колен, чтобы убрать его пальцы, которые все еще были глубоко внутри нее.

Он остановил ее, положив другую руку ей на запястье.

— Я жив. — Его глаза потемнели, когда он посмотрел на ее обнаженную грудь, все еще находящуюся в нескольких дюймах от его рта. Платье наполовину сползло с ее тела. — У меня есть другие вещи, чтобы отвлечься, — пробормотал он, наклоняясь к ее остроконечному соску.

Или попытался это сделать. По его лицу пробежала гримаса боли.

— Темная Хель, Хант, — рявкнула она, вырываясь из его хватки, из его пальцев, почти падая с его колен. Он даже не сопротивлялся, когда она схватила его за плечо и уставилась ему в спину.

Из-под повязки сочилась свежая кровь.

— Ты что, совсем спятил? — закричала она, ища что-нибудь в непосредственной близости, чтобы прижаться к ране. — Почему же ты мне ничего не сказал?

— Как ты любишь говорить, — задыхаясь, произнес он, слегка дрожа, — это мое тело. Я сам решаю его пределы.

Она сдержала желание придушить его, схватившись за телефон.

— Я вызываю лекаря.

Он снова сжал ее запястье.

— Мы еще не закончили.

— О да, черт побери, — закипела она. — Я не стану заниматься с тобой сексом, когда из тебя фонтаном хлещет кровь. — Это преувеличение, но все же.