Дом Земли и Крови
Шрифт:
ЧАСТЬ 4. УЩЕЛЬЕ.
Глава 68
По какой-то причине Хант ожидал увидеть каменное подземелье.
Он не знал почему, поскольку бессчетное количество раз сидел в этих камерах под Комициумом, чтобы оставить в живых тех немногих врагов, которых Мика хотел оставить в живых, но он каким-то образом представлял себе, что его пленение будет отражением того, что произошло в
Только не эта белая клетка, хромированные прутья которой гудели от магии, чтобы свести на нет его собственную. Экран на стене коридора показывал изображение атриума Комициума: одно тело, прикрепленное шипами к железному распятию и стеклянный ящик, покрытый капающей кровью, с его ног.
Юстиниан все еще стонал время от времени, его пальцы ног или рук подергивались, когда он медленно задыхался, его тело пыталось и не могло исцелить измученные легкие. Его крылья уже были отрезаны. Оставлены на мраморном полу под ним.
Виктория, ее сущность, невидимая в этом стеклянном ящике, была вынуждена наблюдать. Терпеть кровь Юстиниана, капающую на крышку ее сосуда.
Хант сидел на маленькой койке и каждую секунду наблюдал за тем, что с ними сделали. Как кричала Виктория, когда Мика вырвал ее из тела, в котором она была заперта так долго. Как сражался Юстиниан, даже когда они прижимали его озверевшее тело к распятию, даже когда железные шипы вонзались в него. Даже когда они подняли распятие, и он начал кричать от боли.
В конце коридора с лязгом отворилась дверь. Хант не поднялся с койки, чтобы посмотреть, кто к нему подошел. Рана на виске зажила, но он даже не потрудился смыть кровь, стекавшую по щеке и подбородку.
Шаги по коридору были ровными и неторопливыми. Исайя.
Хант остался сидеть, а его старый товарищ остановился перед решеткой.
— Причина. — В этом красивом лице не было ничего очаровательного, ничего теплого. Только гнев, усталость и страх.
— Потому что в какой-то момент это должно прекратиться, — сказал Хант, зная о каждой камере и не заботясь о ней.
— Это прекратится, когда ты умрешь. Когда все, кого мы любим, умрут. — Исайя указал на экран позади себя, на изуродованное тело Юстиниана и окровавленную коробку Виктории. — Это заставляет тебя чувствовать, что ты на правильном пути, Хант? Стоило ли это того?
Когда он получил сообщение Юстиниана о том, что сделка проваливается, то, забравшись в постель, понял, что оно того не стоит. Даже с противоядием. Только не после этих недель с Брайс. Только не после того, что они сделали на том диване. Но Хант сказал, потому что это все еще было правдой:
— Ничего не изменилось со времен горы Хермон, Исайя. Ничего не стало лучше.
—
— С тех пор, как я убил тех трех наркобаронов. С тех пор, как они рассказали мне о Синтетике и о том, что он может сделать. С тех пор, как они рассказали мне, какую силу он давал Данике Фендир, когда она принимала его в нужных дозах. Мы решили, что уже пора. Больше никаких долбаных сделок с Микой. Больше никаких смертей за смерть. Только те, что мы выбираем.
Все трое знали, что есть одно место, один человек, который может получить Синтетик. Несколько дней назад он нанес Королеве гадюк частный визит. Он нашел ее в логове ядов и сказал ей, что ему нужно. У Вики было золото, благодаря зарплате, которую она копила веками.
Ему и в голову не приходило, что змея может оказаться в кармане Архангела или желает в него проникнуть.
Исайя покачал головой.
— И ты думал, что ты, Вика, Юстиниан и другие идиоты, которые последуют за тобой, могли бы взять Синтетик и сделать что? Убить Мику? Сандриэль? Их всех?
— Такова была моя идея. — Они планировали сделать это на саммите. А потом они отправились бы на Пангеру. В Вечный город. И закончить то, что было начато так давно.
— А что, если это обернется против тебя… что, если ты возьмешь слишком много и вместо этого разорвешь себя в клочья?
— Я работал над тем, чтобы заполучить в свои руки противоядие. — Хант пожал плечами. — Но я уже во всем признался, так что избавь меня от допроса.
Исайя ударил рукой по решетке камеры. В коридоре вокруг него завывал ветер.
— Ты не мог оставить все как есть, не мог служить и доказывать, что ты-это ты…
— Я пытался остановить это, черт возьми. Я был на той барже, потому что понял… — он покачал головой. — В данный момент это не имеет никакого значения. Но я все-таки попробовал. Я видел эту запись того, что он действительно сделал с тем, кто его принял, и даже с противоядием, это было чертовски опасно. Но Юстиниан и Вика отказались уходить. К тому времени, как Вика отдала Королеве гадюк золото, я просто хотел, чтобы наши пути разошлись.
Исайя с отвращением покачал головой.
— Возможно, ты и сможешь принять этот кусок, но я никогда этого не сделаю.
— Я тоже, — прошипел Исайя. — Но у меня есть причина работать ради своей свободы, Хант. — Вспышка его глаз. — Я тоже так думал.
Желудок Ханта скрутило судорогой.
— Брайс не имеет к этому никакого отношения.
— Конечно, нет, ты разбил ее гребаное сердце на глазах у всех. Было очевидно, что она понятия не имеет.