Дом Земли и Крови
Шрифт:
Помни о смерти.
Это должно было быть приглашением к веселью, чтобы ловить каждое мгновение, как будто оно было последним, как будто завтрашний день не был гарантирован даже для медленно стареющего Ванира. Помните о смерти, и наслаждайтесь каждым удовольствием, которое может предложить мир. Помните о смерти, и ничто из этого незаконного дерьма не будет иметь значения в любом случае. Помните о смерти, и какая разница, сколько людей пострадает от ваших действий?
Брайс пронеслась мимо нее, ее колышущиеся
С любовью все возможно.
Такая красивая фраза была чертовски смешной в таком месте, как это. Мерцающие глаза, которые следили за Квинлан из-за прилавков и теней быстро отводили взгляд, когда они замечали его рядом с ней.
Ему стоило больших усилий не вытащить ее из этой дыры. Даже при том, что он хотел раскрыть это дело, имея только десять прекрасных убийств, стоящих между ним и свободой, прийти сюда было колоссальным риском. Что толку от его свободы, если его оставят в мусорном контейнере за одним из этих складов?
Может быть, именно этого она и хотела. Чтобы заманить его сюда — используя мясной рынок, в качестве места убийства. Это казалось маловероятным, но он не сводил с нее глаз.
Брайс хорошо знала дорогу. Знала нескольких продавцов, судя по кивкам, которыми они обменивались. Хант отметил каждого: слесаря, специализирующегося на сложных маленьких механизмах; торговца фруктами с экзотическими продуктами для продажи; женщину с совиным лицом, у которой было множество свитков и книг, переплетенных в материалы, которые были всем, кроме коровьей кожи.
— Мастер по металлу помогает мне определить, является ли артефакт подделкой, — пробормотала Брайс себе под нос, когда они пробирались сквозь пар и дым пищевой ямы. Как она заметила его наблюдательность, он понятия не имел. — А фруктовая леди получает партии дуриана ранней весной и осенью — любимая еда Сиринкс. Воняет на весь дом, но она сходит от этого с ума. — Она обошла мусорное ведро, почти переполненное брошенными тарелками, костями и грязными салфетками, прежде чем подняться по шаткой лестнице к комнатам, расположенным по обе стороны от пола склада, с дверями через каждые несколько метров.
— А книги? — Не удержался от вопроса Хант. Казалось, она считает двери, а не смотрит на цифры. Он понял, что здесь нет цифр.
— Книги, — сказала Брайс, — это история для другого времени. — Она остановилась перед зеленой, как горох, дверью, потрескавшейся и в глубоких царапинах. Хант принюхался, пытаясь определить, что находится за ней. Насколько он мог судить, ничего. Он слегка напрягся, держа руки в пределах досягаемости от оружия.
Брайс открыла дверь, не потрудившись постучать, и увидела мерцающие свечи и… Соль. Дым и еще что-то от чего у него защипало в глазах.
Брайс прошла по тесному коридору в открытую, сырую гостиную. Нахмурившись, он закрыл дверь и последовал за ней, поджав крылья, чтобы не задеть маслянистые,
Свечи белого и цвета слоновой кости заколыхались, когда Брайс ступила на потертый зеленый ковер, и Хант сжался. К стене был придвинут провисший рваный диван, рядом стояло грязное кожаное кресло с наполовину вывалившейся набивкой, а по всей комнате на столах, стопках книг и полуразвалившихся стульях стояли кувшины, миски и чашки, полные соли.
Белая соль, черная соль, серая соль любого размера: от почти порошка до хлопьев и больших, грубых кусков. Соли для защиты от темных сил. Против демонов. Многие Ваны строили свои дома из плит соли на краеугольных камнях. Ходили слухи, что все основание Хрустального дворца Астери представляло собой кусок соли. Что он был построен на вершине природного месторождения.
Чертова Хель. Он никогда не видел такого ассортимента. Пока Брайс вглядывалась в темный коридор слева, где тени открывали три двери, Хант прошипел:
— Пожалуйста скажи мне…
— Просто держи свое рычание и закатывание глаз при себе, — огрызнулась она на него и крикнула в темноту: — я здесь, чтобы покупать, а не забирать.
Одна из дверей приоткрылась, и к ним, прихрамывая, подошел бледнокожий темноволосый сатир, чьи покрытые мехом ноги скрывали брюки. Его шляпа пажа, должно быть, скрывала маленькие завитые рожки. Стук копыт выдавал его с головой.
Мужчина едва доставал Брайс до груди, его сморщенное, скрюченное тело было вполовину меньше быков, которых Хант видел рвущими людей в клочья на полях сражений. И с какими он сталкивался на арене Сандриэль. Узкие зрачки мужчины, узловатые с обеих сторон, как у козла, расширились.
Страх и не от присутствия Ханта.
Брайс опустила пальцы в свинцовую миску с розовой солью, отщипнула несколько кусочков и бросила их в тарелку с полыми трещинами.
— Мне нужен обсидиан.
Сатир пошевелился, слабо цокая копытами, потирая свою волосатую бледную шею.
— Не занимаюсь этим.
Она слегка улыбнулась.
— А? — Она подошла к другой миске и помешала в ней мелкую черную соль. — Класс а, цельная каменная обсидиановая соль. Семь фунтов, семь унций. Сейчас.
Горло мужчины дернулось.
— Это незаконно.
— Ты цитируешь девиз мясного рынка или пытаешься сказать мне почему у тебя нет именно того, что мне нужно?
Хант оглядел комнату. Белая соль-для очищения, розовая-для защиты, серая-для колдовства, Красная-для… он забыл, для чего нужна красная. Но обсидиан… черт.
Хант вернулся к многовековым тренировкам, чтобы скрыть шок на лице. Черные соли использовались для вызова демонов напрямую-минуя Северный разлом полностью-или для различных темных заклинаний. Соль, которая выходит за пределы черного, соль, подобная Обсидиану… она может вызвать что-то большое.