Дом жёлтых кувшинок
Шрифт:
— Куда вы так торопитесь, милочка? — поинтересовалась Грипл.
— О, Мадонна! — страдальчески сморщилась Анжела. — У меня пропал муж и ребенок в лесу, который здесь называют Гиблым.
— Что? — всполошилась Грипл. — Так чего же мы ждем? Каждая секунда на счету, если мы имеем дело с Мисошем!
— Мисошем?
— Пойдемте, нельзя мешкать, — Грипл потянула Анжелу за рукав.
— Но протокол… — проговорил Рис, хлопая ресницами. — По уставу я должен составить протокол.
— Протокол? — вскричала Грипл, и глаза ее вспыхнули сердитым огнем. —
— П-простите, — было заметно, что молодой полицейский впервые в карьере пренебрег буквой закона — глаза его решительно заблестели, щеки порозовели. — Идёмте скорее!
Шесть зверенышей
Соня вспомнила об оставленной в кабинете директора книге уже тогда, когда машина Риса, переполненная, как и накануне, вползала на пригорок сразу за большим валуном. Вместо матери Алекса на сидении рядом с Соней, Жуком и Тимповым расположилась старая Грипл, которой уже никто не боялся. Сначала девочка хотела потребовать возвращения в школу за книгой, которая, по словам Термоса, очень нужна Мисошу, но потом отказалась от этой идеи, убедив себя в том, что, коль уж директор так шустро оставил собственный кабинет, то едва ли теперь он туда вернется. Кроме того, Соня устала и боялась расспросов.
— Быстрее, Рис, — попросила Анжела, с нарастающим волнением следя за дорогой.
Листок кивнул и вдруг захохотал.
— Что с вами?
— Миссис Маршал, я… — Рис давился от смеха. — Я — неверующий Фома! Вспомните, как сегодня утром я, словно индюк напыщенный, набросился на беднягу Пржанца? Ну, того, что оборотня в лесу встретил? Ох, я — Фома неверующий!
Соня, Алекс и Жук покатились со смеху.
— А ведь я говорил! — торжествующе выкрикнул Жук. Горло у него булькало, как вскипающий чайник.
— Хорошо, что вы легко признаёте свои заблуждения, — Анжела, несмотря на тревогу, не могла не улыбнуться. — Это извиняет вас!
— При случае поставлю Пржанцу в баре кружку пива, — решил Рис.
— Самого лучшего? — ехидно осведомился Алекс.
— А то, — полицейский подмигнул ему в зеркало.
Дубы, растущие вдоль дороги, образовали темный тоннель. Когда машина въехала в него, деревья захлопали широкими лапами и обыскали автомобиль, словно вокзальные карманники. Сразу за тоннелем маячил дом Маршалов — сумрачный и негостеприимный с виду.
— Почему вы решили помочь нам? — спросила Анжела, повернувшись к Грипл. Та сидела задумчивая, нахохлившаяся, в белой короне волос. Когда уже казалось, что старуха не ответит и Анжела готовилась, пожав плечами, отвернуться, Грипл отрывисто бросила:
— Твоя дочь позвала меня. Надеюсь, я не ошиблась…
Соня поймала удивленный взгляд матери, но сделала вид, что внимательно смотрит в окно.
— Приехали, — сказал Рис, останавливая
Ни одно окошко не светилось в доме Маршалов — сердце Сони, в который уже раз за прошедшие сутки, заныло.
— Мне нечего делать дома, — жестко заявила Анжела. — Везите меня в лес, я буду искать своего сына и мужа.
Плечи молодой женщины затряслись, и, глядя на нее, Рис смешался:
— Но я не могу вести машину прямиком в чащу. Мы проколем шины, застрянем… да и вообще.
— Вылезайте!
— Что?
— Вылезьте из машины! Грипл — грипл!
Повинуясь резким окрикам старухи, все покинули теплый автомобиль и столпились на продуваемом ветрами пригорке.
— Думаешь, твои муж и сын просто заплутали в лесу? — закричала Грипл, наступая на растерянную Анжелу. — Ты не знаешь, что это за лес. Мисош — тот, кто смотрит из бездны, — отнял у тебя тех, кто тебе дорог. Пойми это, или не увидишь их никогда.
Глаза Грипл горели, как маяки, волосы растрепались, и морщины на лице разгладились — она, казалось, помолодела.
Соня смотрела на мать во все глаза. Она поняла, что это — едва ли не самый важный момент в жизни семьи Маршал. Намного важнее покупки дома и переезда в Ихтиандр.
— Еще вчера я бы не поверила вам, — сказала Анжела дрогнувшим голосом. — Но сейчас — что мы должны делать?
Лицо Грипл смягчилось:
— Лес полон тайн и страшных шорохов, мы должны быть тише воды, ниже травы, и уж точно не ездить на машинах…
Жук хохотнул, за что удостоился тычка в бок от Алекса.
— Но для того, чтобы не потревожить духов Гиблого леса, нам недостаточно быть и людьми…
— Что? — выдохнул Алекс.
— Встаньте в круг, — приказала Грипл.
Поднялся ветер, лес зашумел, посуровел, и, казалось, деревья, заскрипев, шагнули вперед, еще плотнее обступив сжавшийся в страхе дом.
Люди стояли плотным кольцом, в центре которого, глядя в быстро темнеющее небо, стояла старуха с развевающимися седыми волосами.
— Один, два, три, четыре, пять, шесть! — крикнула она пронзительным голосом, подняв с деревьев тучи воронья. — Будь небо, будь земля, будь вода!
Грипл закружилась на месте — все быстрее и быстрее, её волосы захлестали по склоненным головам.
— Стань тишиной, крадись, лети, плыви!
Соня не ощущала удары прядей волос по своей голове, лишь слышала страшные вопли Грипл, и ее душа холодела от ужаса.
— Один, два, три, четыре, пять, шесть — станьте частью Гиблого леса! Терриноз!
Яркая вспышка озарила окрестности, девочке показалось, что произошел взрыв, но не такой, как в выпусках новостей по телевизору. Свет, пошедший от Грипл, окружил Соню, путаясь в волосах, проникая в уши и даже в нос — она чихнула и потеряла сознание.
Мир медленно появлялся перед девочкой, словно кто-то очищал песком старинную монету: дом — темный великан, дубы, размахивающие лапами, небо — водянисто-серое, полицейская машина с выключенной мигалкой. А где Анжела, где Алекс, Жук, Грипл и Рис Листок?