Дом Зверя
Шрифт:
– Поди сюда, - сказал Джек.
– Что там?
– Нора, о которой говорил Гормачмошник.
Эйб прошел по земляному полу к Джеку и остановился возле нагромождения старых корзин. Отверстие у его ног было идеально круглым, а шириною - в ярд[30]. Тоннель за ним шел не прямо вниз, а под крутым углом.
Эйб прикрыл глаза. Джек сделал снимок.
– Ну, теперь все, - сказал Эйб. - Уходим.
– Возьми ее на минутку, - Джек вручил ему камеру.
– Что мне с ней делать?
– Подержи просто.
Пригнувшись,
– Девочки ждут, - сказал Эйб.
– Я в курсе.
– Мы и так задержались.
– Пара минут роли не сыграет.
Улегшись на живот, Джек сунул голову в дыру.
– Скажи, что ты шутишь, - пробормотал Эйб.
– Далеко лезть не буду.
Голос Джека звучал приглушенно.
– Забавно, - сказал Эйб. - А обратно как?
Спустя мгновение свет фонарика полностью исчез в отверстии. Эйб опустился на колени и ухватил Джека за отвороты джинсов. Теперь он находился в кромешной темноте. Оглядываясь через плечо, он различал тусклое пятно света на вершине лестницы.
Сейчас они могли бы быть там. Могли уже направляться к выходу из этого дома.
Он дернул Джека за штанины:
– Давай же.
Джек не шелохнулся.
– Ты в порядке?
– Да, - eго голос звучал приглушенно, словно через подушку. - Все тянется и тянется.
– Вылезай.
– О, черт.
– Что?
– Кто-то впереди. На меня глядит.
Эйб почувствовал, как встают дыбом волосы на затылке.
– Кто это?
– Дай поближе подползу.
– Что там? Приближается?
– Не, не приближается. Хе-хе. Это… башка совиная. Не вся сова, заметь, только башка. Чувак, здесь костей да говнища…
– Ну и чудненько. Пора сваливать.
Он схватил Джека за лодыжки и потащил наружу.
Через несколько мгновений в отверстии появился свет - он исходил из-за Джекова плеча. Затем показалась и голова. Эйб продолжал тянуть. Джек помогал ему, работая локтями.
Наконец он выбрался.
– Ахтыжебаныйтынахуй! - сказал он. - Я рассмотрел не больше двадцати футов, но ты бы видел этот срач. Там все усыпано костями.
– Человеческие?
– Не, поменьше. Может, кошек, собак, енотов, белок. Много совсем мелких, скорее всего, мышиных и крысиных. Почему бы тебе самому не глянуть?
– Спасибо, что-то не тянет.
– Интересно, смогу ли я всю эту дрянь сфоткать? Стоит попробовать, а?
Быстрые, мягкие шаги послышались на лестнице; казалось, идет животное, а не человек.
Дженис вжалась спиной во влажную глинистую стену туннеля и уставилась в голубой свет. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот проломит ребра. Дыхание перешло в судорожные всхлипы. Обеими руками вцепившись в рукоятку ножа, она выставила лезвие в сторону подвала и затаила дыхание.
Она лишь мельком увидела зверя, когда тот прошел мимо входа в туннель. Колени подогнулись. Она привалилась к стене, чтобы не упасть. Живот скрутило. Она с трудом сглотнула.
Это он (или
Это он (или его собрат) убил ее родителей и…
Она услышала влажный звук чего-то рвущегося.
Оттолкнувшись от стены, она шагнула к противоположной стороне туннеля и, прижавшись плечом к прохладной земле, осторожно высунула голову из-за угла.
Слегка сгорбившись, зверь стоял спиной к Дженис и острыми когтями обдирал мясо с бедра ее матери. Слишком потрясенная, чтобы бежать, Дженис смотрела, как он запихивает в пасть куски кровоточащей плоти.
Внутренний голос в дальнем уголке ее сознания нашептывал, что сейчас самое время бежать, что она сможет уйти далеко, прежде чем существо покончит с едой.
Нет,– подумала она.
– Не могу.
От этого жуткого чавканья к ее горлу подкатила рвота. Прикрыв рот рукой, она юркнула обратно в туннель, но оно было слышно и там.
Боже! Это же мама. Он пожирает мою маму…
И тогда она побежала.
Молчать больше не было сил. Она знала, что должна молчать, но не могла, она помчалась по ковру, и дикий звериный вопль вырвался из ее горла, и существо услышало, и завертело головой, а лохмотья мяса свисали из его пасти, и уставилось на нее белесыми пустыми глазами, будто ему и дела нет, и развернулось, продолжая жевать, как ни в чем не бывало, и замахнулось когтистой лапой, метя Дженис в лицо. Она успела пригнуться и всадила клинок ему в брюхо.
Он взревел, извергая съеденное на ее волосы и спину. Отшатнувшись, она врезалась в маму. От удара ноги трупа раскинулись. Руки подскочили. Мотнулась голова. Острие крюка исчезло, словно засосавшись в дыру в груди, и ее мать рухнула на зверя, повалив его на колени.
Дженис отступила назад, глядя на изувеченные тела, почти уверившись, что каким-то образом ее мать на мгновение ожила. А потом зверь, скорчившийся у стены с ножом в брюхе, схватил тело за горло и пах и отшвырнул прочь. Труп полетел прямо в Дженис, не долетев, ударился о ковер у ее ног и покатился, нелепо взмахивая руками и ногами.
Дженис отскочила, развернулась и помчалась обратно в туннель.
Будь он проклят, добивать надо было!
Она вскрикнула от боли, ударившись плечом о стену туннеля. Она отскочила в сторону, налетела на другую стену и упала на колени, всхлипывая. Быстро поднялась на ноги. Заковыляла вперед, вытянув перед собой руку, и поняла, что туннель петляет. Правое бедро горело. Она ощутила, как теплая струйка бежит по ноге. Засунутый в трусики нож, должно быть, порезал ее при падении. Она выхватила его.