Дома Исзма [= Дома Иззоома]

Вэнс Джек Холбрук

Один из методов слежки привел Фарра в смущение. Он подошел к лейтенанту и указал на соглядатая, находившегося в нескольких ярдах.

— Почему он гримасничает? Когда я сажусь, и он садится, я пью — он пьет, я чешу нос — он чешет нос…

— Специальная методика, — пояснил лейтенант. — Мы предугадываем ваши мысли.

— Чушь собачья!

Лейтенант кивнул:

— Фарр-сайах может быть совершенно прав.

Фарр покровительственно улыбнулся:

— Вы что же, всерьез думаете, что сможете угадать мои

мысли?

— Мы вправе поступать так, как нам кажется правильным.

— После обеда я собираюсь нанять морскую лодку. Вы в курсе?

Лейтенант вытащил бумагу:

— Чартер

для вас готов. Это «Яхайэ», и я нанял экипаж.

Глава 2

«Яхайэ» оказался двухмачтовой баркой в форме деревянного детского башмака, с пурпурными парусами и просторной каютой. Вместе с главной мачтой его вырастили на специальном корабельном дереве-мачте, которая в оригинале являлась черенком стручка. Переднюю мачту и такелаж изготовляли отдельно — процесс для исциков такой же неутомительный, как для земных инженеров-электроников — механическая работа.

«Яхайэ» держал курс на запад. Атоллы вырастали над горизонтом и тонули за кормой. На некоторых атоллах находились небольшие безлюдные сады, другие были отданы разведению, упаковке, посадке, почкованию, прививке, сортировке и отправке Домов.

Как ботаника, Фарра очень интересовали плантации. Но в таких условиях слежка усиливалась, превращаясь в надсмотр за каждым его шагом. Однажды раздражение гостя возросло настолько, что Фарр едва не сбежал от стражников.

…"Яхайэ» причалил к волнолому, и пока двое матросов возились со швартовыми, а остальные убирали паруса, Фарр легко спрыгнул на волнолом с кормы и направился к берегу. Со злорадной веселостью он услышал за спиной ропот недовольства.

Он поглядел вокруг, потом вперед, на берег. Широко в обе стороны уходил сплющенный прибоем берег, склоны базальтового кряжа утопали в зеленой, синей и черной растительности. Это была сцена нерушимого мира и красоты. Фарр едва удержался, чтобы не броситься вперед и не скрыться от свекров среди листвы. Увы, свекры были обходительны, но быстры в обращении со спусковым крючком.

От пристани к нему направлялся высокий стройный мужчина. Его тело и конечности были опоясаны синими лентами с интервалом в шесть дюймов; между кольцами виднелась мертвенно-бледная кожа. Фарр замедлил шаг. Свобода кончилась, так и не начавшись.

Исцик поднял лорнет — стеклышко на эбонитовом стержне. Такие лорнеты обычно использовали представители высших каст, и они были для них столь же привычны, как собственные органы. Фарра лорнировали уже не раз и не было еще случая, чтобы он при этом не взбесился. Как у любого посетителя Исзма, как у любого исцика — у него не было выбора: ни укрыться, ни защищаться он не мог. Радиант

в плече сделал его меченым. Теперь он был классифицирован и доступен всем, кто хотел бы на него взглянуть.

— К вашим услугам, Фарр-сайах, — исцик использовал язык своей касты.

— Жду вашей воли, — ответил Фарр стандартной фразой.

— Владельца пристани оповестили, чтобы он приготовился к встрече. Вы, кажется, чем-то обеспокоены?

— Мой приезд — невелика важность. Прошу вас, не затрудняйтесь!

— Друг-ученый вполне может рассчитывать на такую привилегию, — помахал лорнетом исцик.

— Это радиант вам сейчас сообщил, где я нахожусь? — хмуро осведомился Фарр.

Исцик осмотрел сквозь стеклышко его правое плечо.

— Криминальных регистраций не имеете, интеллектуальный индекс двадцать три, уровень настойчивости соответствует четвертому классу…

Здесь есть и другая информация.

— И как мне именовать вашу досточтимую особу?

— Я себя зову Зиде Патаоз. Я достаточно удачлив, чтобы культивировать Дома на атолле Тинери.

— Плантатор? — переспросил Фарр человека в голубую полоску.

— У нас будет время поговорить, — повертел лорнетом Патаоз. — Надеюсь, вы у меня погостите.

Подошел самодовольный хозяин пристани. Зиде Патаоз еще раз помахал на прощание лорнетом и удалился.

— Фарр-сайах, — сказал владелец пристани, — вы всерьез намерены избавиться от вашего эскорта? Это глубоко печалит нас…

— Вы преувеличиваете.

— Вряд ли. Сюда, сайах.

Он промаршировал по цементному скату в широкую канаву. Фарр плелся сзади, причем столь неторопливо, что хозяину пристани приходилось то и дело, через каждые сто футов, останавливаться и дожидаться своего гостя.

Канава уводила под базальтовую гряду, где превращалась в подземный ход.

Четыре раза хозяин отодвигал панели из зеркального стекла, и четыре раза двери закрывались за ними. Фарр понимал, что как раз сейчас всевозможные экраны слежки, зонды, детекторы и анализаторы изучали его, устанавливая излучение, массу и содержание металлов. Он равнодушно шел вперед. Им ничего не найти у него. Одежду и личные вещи давно отобрали, взамен выдав форму визитера: брюки из белого шелка, пиджак, разлинованный в серое и зеленое, и огромный темно-зеленый вельветовый берет.

Хозяин пристани постучал в изъеденную коррозией дверь из металла.

Дверь, словно средневековая замковая решетка, раздвинулась на две половинки, открыв проход в светлую комнату. Там за стойкой сидел свекр в обычной желто-зеленой полосатой одежде.

— Если сайах не возражает, мы сделаем его трехмерное изображение.

Фарр спокойно встал на серый металлический диск.

— Ладони вперед, глаза шире.

Фарр стоял неподвижно. Щупальца обследовали тело.

— Благодарю, сайах.