Дома костей
Шрифт:
Подвесной мост отсутствовал – зачем он, если озеро охраняет чудовище. Рин различила на крепостной стене с бойницами щербины в камне – видимо, оставленные стрелами. Она насчитала не меньше восьми башен, превосходящих высотой любые деревья и отбрасывающих на землю длинные тени. В памяти начали всплывать давние предания о битве Гвидиона из дома Дон и его клана против Арауна со свитой.
В конце концов, Гвидион победил. Не с помощью магии или меча, а благодаря имени. Он назвал настоящее имя непобедимого воина, защитника Арауна, тем самым отняв у него силу и прекратив бой.
Рин подняла руку
– Идем, – позвала она, – поищем вход.
Пока они шагали вдоль крепостной стены, Рин видела, каким это место было раньше. К основному сооружению примыкало несколько зданий поменьше. Вдоль стен выстроились хижины, еще дальше просматривались очертания хлева. В траве пестрели поздние цветы, рассыпаясь белыми бусинами на зеленом фоне. Над головой порхали птицы, щебеча между собой. Их гнезда были свиты высоко на стене, на месте выпавших камней, и недосягаемы для хищников.
Они вошли в крепость через житную башню. От большой печи под открытым небом осталась только груда камней, она была похожа скорее на погребальный курган. Заметив дверь, Рин взяла один из камней и била по петлям, пока те не поддались. Дверь приоткрылась внутрь. Узкого прохода оказалось достаточно, чтобы проникнуть в помещение.
Воздух внутри казался безжизненным. Он был подозрительно неподвижным – ни ветерка, ни движения какой-нибудь мелкой живности. В нем чувствовалась застоялая сырость, и Рин передернулась, входя в просторную комнату. В ней были всевозможные столы, бочонки, составленные в пирамиды, тускло поблескивающие стеклянные сосуды, запечатанные пыльным воском. Рука сама собой потянулась к ним, но Эллис остановил ее и отвел в сторону.
– Я бы не стал ничего здесь трогать, – тихо произнес он. – А вдруг что-нибудь еще зачаровано?
Рин понимала его опасения, ей тоже было тревожно. Потолки поднимались слишком высоко над головой, помещения казались чересчур просторными, тени – зловеще-густыми. Эта крепость не предназначалась для людей, если только те не были приглашены присоединиться к дикой охоте или в гости к телвит тэг.
Они прошли по коридору, ведущему во внутренние покои. Один из этих покоев, похоже, был залом совета, столом в нем служил спил могучего ствола на ножках. Казалось, этот стол изготовили из тысячелетнего дерева.
В крепости больше никто не жил – в этом Рин была уверена. Пыль лежала ровным слоем, ничто не нарушало тишину. Не было никаких признаков движения, дыхания или…
Что-то со свистом рассекло воздух над головой Рин, и она невольно пригнулась, упав на колени. Эллис издал резкий испуганный крик.
На люстре сидела птица и глазела на них.
Эта люстра была изготовлена не из металла или стекла, а из рогов. Птица склонила голову набок, изучая незваных гостей. Рин подняла руку в безмолвном приветствии, будто пернатая могла ее понять. Возможно, и впрямь могла.
Рин шагнула в очередной дверной проем, и ей открылся еще один зал. Будто бы она снова очутилась под открытым небом – настолько высоким здесь был потолок.
А посреди зала стояло изваяние.
Оно выглядело деревянным, но это не могло быть правдой – дерево отчасти утратило бы блеск. Только заметив сухие и скукоженные листья,
– Король Араун, – благоговейно проговорила Рин. Она не удивилась бы, если бы изваяние ответило ей, но оно осталось неподвижным. Рин почтительно склонила голову, пусть и всего на миг.
Должно быть, когда-то здесь, в большом зале, принимали гостей, прибывших подивиться чудесам крепости Сиди. Зал до сих пор сохранял красоту, как цветок, засушенный между страницами книги. Его цвета потускнели, но линии и формы все еще были прелестны. Здесь король иных, наверное, устраивал веселые пиры, и Рин позволила себе вообразить их. Наряды из морской пены и кружева, головы, увенчанные листьями и сверкающими драгоценностями, кубки, полные до краев игристыми винами, и над всем этим великолепием – король иных в короне из оленьих рогов. Рин поймала себя на том, что даже замедлила шаг, чтобы не потревожить листья. Здесь, в королевском зале, самой себе она казалась неопрятной и неотесанной и все еще дрожала после холодной озерной воды.
– Поверить не могу, что он бросил все это, – тихо произнес Эллис.
– Должно быть, разочаровался в людях, – отозвалась Рин. – После того как Гвидион сначала ограбил его, а потом развязал против него войну, Араун, видно, решил, что люди не стоят того, чтобы оставаться рядом с ними. И он собрал свою свиту, всю свою магию и уплыл прочь.
Вид огромного зала вызывал горьковато-сладкое ощущение давно ушедшего мира, побуждал Рин больше узнать о нем. Так и тянуло вымести отсюда опавшую листву и паутину, зажечь свечи, вернуть крепости Сиди тепло и уют. Она чем-то напоминала дремлющего зверя, который проснется, если его погладят по-настоящему ласковые руки.
Но даже восторг не затмил ее понимание, что это место никогда не будет принадлежать ей. Оно не предназначено для таких существ, как люди. Мать с маленьким сыном отважились поселиться здесь, и поступки женщины пробудили дома костей. Остаться и даже ненадолго задержаться в крепости было бы глупостью, хоть Рин и понимала, почему может возникнуть такое желание.
– Нам надо найти котел, – напомнила она, понизив голос.
Эллис разглядывал великолепный зал, его высокие окна и птиц, гнездящихся на карнизах над ними. Его губы беззвучно шевелились, пока он вдруг не опомнился.
– А?.. Да. – Он помолчал. – Мы быстрее обыщем крепость, если разделимся.
– Думаешь, это безопасно?
Эллис дернул здоровым плечом:
– Ничего безопасного в этой крепости нет. Вот потому-то я и не хотел бы здесь задерживаться. В твоем предании сказано, что в котле требуется вскипятить воду, значит, в первую очередь искать надо там, где есть очаг или камин.
– Ясно. – Отчасти ей даже хотелось остаться одной: сумятица последних нескольких дней угнетала, Рин еле выдерживала ее бремя. – Но мы обязательно должны встретиться через несколько часов. Скажем… через два?