Дома [= Мир Родины; Родина; На Земле]
Шрифт:
Быстрая инструментальная проверка рабочего места показала, что здесь пока «клопов» нет. Как только Ян начал свою нелегальную программу исследований, то сразу выяснилось, что электронный микроскоп и все электронные приборы оборудованы дополнительными выводами, связанными с небольшим передатчиком. После этого он стал пользоваться только оптическим микроскопом и позаботился, чтобы на передатчик нечаянно попало 4000 вольт. Передатчик исчез, и его до сих пор не заменили.
Раскидать ручку было делом несложным, и Ян внимательно рассмотрел под микроскопом все детали. Ничего. А обнаженный металлический корпус казался слишком тонким, чтобы можно было спрятать хоть что-нибудь внутри его стенки.
Пришлось повозиться, но старание окупилось. Пальцы были замараны чернилами, зато Ян катал по столу крошечный цилиндрик. Толщиной с рисовое зернышко, а длиной вдвое больше. Он расчленил цилиндрик с помощью микроманипуляторов и восхитился тонкостью работы. Половину объема занимал источник питания. Учитывая мизерность потребляемого тока, его должно было хватить и на полгода. В качестве мембраны микрофона использовалась вся поверхность чернильной капсулы, очень остроумно. Различающие контуры не обращали внимания на случайные шумы и включали прибор на запись только при звуке человеческого голоса. Запись на молекулярном уровне. Цепь передачи включается определенной командой на определенной частоте и передает весь записанный материал с огромной скоростью. На это была затрачена масса работы — единственно затем, чтобы его подслушивать. Обычная история: эта прекрасная техника тоже применялась во зло, как и многое другое. Ян подумал, что ручка могла быть заряжена еще до того, как Лиз ее отдала ему. Тергуд-Смиту было бы очень легко это организовать. Она и ему подарила такую же, он мог просто подменить одну на другую.
И тут у Яна мелькнула замечательная мысль. В этом, конечно, есть что-то от бравады — но он все равно это сделает, как бы оно ни обернулось после. Он склонился над «клопиком» и аккуратно отрезал от передатчика считывающий элемент. Приятная работа. Сделав все, что хотел, он распрямился и потянулся. А потом позвонил сестре.
— Лиз, у меня великолепная новость. Я лечу на Луну!
— А я думала, ты меня поблагодарить хочешь за то, что позвала в гости прелестную маленькую ирландку.
— Конечно, это тоже! Я тебе все про нее расскажу, когда увидимся. Но ты меня слышала? Я лечу на Луну!
— Слышала, Ян, слышала. Но разве туда не летают постоянно?
— Конечно, летают. Но разве тебе самой никогда не хотелось?
— Не особенно. Как я себе представляю, там должно быть холодновато.
— Это верно, особенно без скафандра. Но я вообще-то не на саму Луну, а на сателлит. По-моему, это важно, и Смитти тоже наверняка так думает, поэтому я и хочу вам все рассказать. Я вас вытащу сегодня на обед, на торжественный.
— Очень трогательно! Но невозможно. Мы приглашены на прием.
— Ну тогда выпьем у вас. Я на этом сэкономлю. Шесть часов устраивает?
— Как скажешь. Но почему такая спешка?
— Просто детский восторг. В шесть увидимся, да?
Тергуд-Смит возвращался домой не раньше семи, а Элизабет не проявила особого интереса к сателлитам и к его космическому рейсу, а потому — когда тема Орлы была исчерпана — Ян занялся приготовлением коктейлей. Новый рецепт назывался «Долина смерти». Как объяснил бармен, это напиток горячий, сухой и убийственный — и почти все табаско остается для леди. Тэргуд-Смит быстро вошел, скривил губы над коктейлем и вполуха выслушал новость о сателлитах. Для него, конечно, это была не новость, раз он получал протоколы надзора. Ян увязался за ним, и ему не стоило ни малейшего труда подменить
Быть может, это ничего и не даст, но Яну было приятно сознавать, что он подловил ловцов.
По дороге домой он зашел в круглосуточный магазин и накупил всякой всячины, как было приказано. Сегодня вечером он должен снова встретиться с Сарой и получить четкие и подробные инструкции.
Войдя в свою квартиру, Ян первым делом направился в ванную комнату и достал тестер из чехла на ремне. Он проделывал это ежедневно, заведя такой порядок в тот день, когда нашел оптического «клопа», вделанного в светильник над раковиной. Во-первых, это было вторжением в его интимное уединение; во-вторых — грубейшей безвкусицей. Именно это он и прокричал им, выдирая устройство. С тех пор, похоже, было установлено своего рода молчаливое соглашение: он больше не делал никаких попыток обнаружить «клопов» в квартире, а Безопасность — насколько он мог судить — не совалась со своими камерами в туалет. Тут до сих пор было чисто.
Звуковые устройства можно было заглушить, пустив воду в ванну. Способов принимать звук такое множество, что Ян даже не пытался искать устройства, а просто забивал шумом, когда было нужно. Так и теперь. Он наскоро помылся, а потом — не выключая воду — вытерся и оделся во все новое. Белье, носки, туфли, темные брюки — примерно того же цвета, что и раньше, — рубаха и свитер. Снятую одежду он сунул в ту же сумку, в которой только что были его сегодняшние приобретения. Потом надел пальто, аккуратно застегнулся до самого подбородка, взял перчатки и шляпу — и вышел с сумкой. Там была теперь целая куча «клопов», и все они, наверно, работали по-сумасшедшему.
…Взглянув на часы на приборном щитке, Ян сбросил скорость. Явиться на рандеву он должен был ровно в девять. Не раньше и не позже. Вечер был ясный, на улицах еще попадались прохожие. Он свернул на Эджуэйр-Роуд и потихоньку двинул в сторону Маленькой Венеции. В машине играло радио, чуть громче, чем он любил, но музыка тоже была частью плана.
Точно в девять ноль-ноль он остановился у моста через канал Регента и открыл машину. Из темноты появился какой-то человек и придержал дверцу, пока Ян вылезал. Лицо его было замотано шарфом, разглядеть невозможно. Он сел в машину, осторожно захлопнул дверцу и уехал. С ним уехали и удостоверение Яна и все его «клопы», вместе с пальто, туфлями и одеждой в сумке. Пока Ян не вернется в машину, Безопасность не увидит и не услышит его и ничего не будет о нем знать. Со стороны канала кто-то помахал ему рукой.
Ян пошел за незнакомцем примерно в десяти шагах, не пытаясь догнать его. Холодный резкий ветер пронизывал до костей, Ян съежился и сунул руки в карманы. Вокруг было тихо, даже снег под ногами не хрустел, только где-то вдали работал телевизор. Замерзший канал лежал полосой нетронутой белизны. Они подошли к нескольким катерам, вмерзшим в лед. Провожатый огляделся по сторонам, спрыгнул на катер и исчез. Ян последовал за ним, нашел в темноте дверь, толчком распахнул ее и вошел. Кто-то закрыл дверь у него за спиной, включился свет.
— Прохладно, — сказал Ян, глядя на девушку, сидевшую у стола.
Лицо в маске было незнакомым, но фигура и волосы явно принадлежали Саре. А у человека, приведшего его сюда, оказалась знакомая улыбка и не хватало зуба.
— Пекарь! — Ян крепко пожал ему руку. — Рад тебя видеть, дружище!
— Я тебя тоже. Смотрю, ты жив и здоров, да и выглядишь молодцом.
— У нас очень мало времени, — строго сказала Сара, — и очень много дел.
— Да, мадам, — согласился Ян. — У вас есть имя, или я должен называть вас мадам, как королеву?