Домашний быт русских царей в Xvi и Xvii столетиях. Книга первая
Шрифт:
Таким образом, царский московский дворец в XVII ст. уподоблялся во многом своим древнейшим идеалам — дворцам библейским и особенно константинопольскому, как более близкому по времени и по обычаям. Его великолепие изумляло современников, и многие из них, пораженные блеском золота и красок, богатством, торжественностию, несказанным сиянием и блистанием всего окружавшего, иногда видели даже более, чем было на самом деле. Если так изумлял царский чертог людей заезжих, бывалых и, может быть, многое уже видавших в других странах, то для простых туземных глаз он в действительности был чудом, о котором «ни в сказке сказать, ни пером написать». Один из современников и один из ученейших людей того времени, Симеон Полоцкий, восхищенный великолепием Коломенского дворца, описал его даже в виршах, которыми он приветствовал царя Алексея по случаю вселения его в этот дом «велиим иждивением, предивною хитростию, пречудною красотою, новосозданный». Он сравнивает его с Соломоновою прекрасною палатою и называет осмым чудом света. Вирши Полоцкого очень для нас любопытны как живое свидетельство очевидца-современника, как полное, хотя отчасти и подобострастное и притом слишком книжное, изображение царского великолепия, которое в Коломенском дворце явилось с особенными затеями и в самом блистательном виде, как никогда не выказывалось прежде. Стихослагатель, приветствуя царя с новосельем, говорит о дворце, что это
…дом, иже миру есть удивление,…дом зело красный, прехитро созданныйЧестности царстей лепо сготованный.Красоту его мощно есть равнятиСоломоновой прекрасной полате.Аще же древо зде не есть кедрово,Но стоит за кедр, истинно то слово.А злато везде пресветло блистает,Царский дом быти лепота являет.Написания егда возглядаю,Много историй чюдных познаваю.Четыре части мира написаны,Аки116
Буслаев Ф. И. Историческая хрестоматия церковно-славянского и древнерусского языков. М., 1861. С. 1197.
Мебель в царских хоромах была немногочисленна и не отличалась большим разнообразием. Прежде мы говорили, что вокруг комнат по стенам были лавки, вполне заменявшие стулья. В передних, или красных, углах, под образами, которые составляли необходимейшее украшение каждой комнаты, стояли столы простые дубовые, иногда на точеных ногах, или липовые крашеные. Передний угол был первым, почетным местом в комнате, точно так, как в современном быту, в наших гостиных, диван с неизбежным круглым столом; поэтому значение лавки и стола в переднем углу древних хором было совершенно одинаково с значением дивана и стола в наших гостиных. В обыкновенное время столы покрывались червчатым, алым или зеленым сукном, а в торжественные дни — золотными коврами и аксамитными, алтабасными или бархатными подскатертниками. Иногда они обивались сукном или атласом. В 1663 г. для государя стол был обит «отласом турским золотным по зеленой земле, по нем опахала золоты: подкладка камка червчага куфтерь». В Теремной Комнате государев стол обыкновенно покрыт был сукном багрецом или червчатым.
С половины XVII столетия входят в большое употребление столы «немецкие и польские», на львиных и простых кривых, отводных ногах, украшенных резьбою, а иногда решетчатых, также резных и прорезных подстольях. С этого же времени столы, особенно в постельных комнатах, большею частью расписывали разными красками по золоту и по серебру или покрывали одной черной краской и наводили глянс, полировали. Столовые доски почти всегда делались с прорезными подвесами или подзорами, и украшались живописью. В 1675 г., в хоромах царя Алексея Михайловича находился «стол писан по золоту розными краски травы: в середине круг, в кругу орел двоеглавой с короною; по сторонам круга писано золотом по столу по птице сирину [117] ; каймы писаны по золоту ж розными краски: в узлах травы, подстолье писано по разным краскам золотом травы». Длиною этот стол был 2 аршина 12 вершков, шириною аршин. В мае 1675 г. живописец Иван Салтанов писал царевичу Федору Алексеевичу «столовую доску, а на ней притчу: когда царь Констянтин был не во благочестии, и взят был в плен Персы, и приведен был в капище на жертву и свободися своими рабы воинами». В 1676 г. он же Салтанов написал в хоромы царя Федора Алексеевича на столовой доске притчи царя Соломона. Каймы у этой доски были резные, покрытые золотом и серебром. В 1684 г. в хоромы царевны Татьяны Михайловны сделано четыре стола, шириною в аршин, длиною: три — в два и один — в полтора аршина; подстолья резные на точеных ногах. На досках было написано красками и золотом, в средине двуглавые орлы, по сторонам их в клеймах аллегорические изображения весны, лета, осени и зимы [118] , по каймам также в клеймах разные птицы. В 1685 г. в хоромы царицы Прасковьи Федоровны сделан стол липовый круглый, осмигранный, с выдвижными ящики и расписан цветными красками. В 1686 г. в царские хоромы сделан стол «доска писана по золоту розными краски, в средине орел двоеглавый: по кайме по золоту ж разметные травы; подножье резное золочено и серебряно». В 1690 г. в хоромы царицы Натальи Кирилловны велено сделать «стол столярским мастерством, мерою длины 2 арш., ширины 1 арш. 2 верш.: подножье с дорожниками и, сделав, вычернить самым добрым мастерством с глянсом». В 1692 г. царице и царевичу Алексею Петровичу сделаны два стола липовых на точеных ногах, длина 1 1 /2 арш., ширина 1 арш., вышиною 1 арш. 1 верш.: подстолье решетчатое точеное; оба расписаны по золоту травами. Тогда же сделан царевичу другой стол, липовый, длина 3 чети, ширина 8 верш., вышина 12 верш.; подстолье и столовые ноги точеные; столовую доску велено расписать по красному золоту — в средине орел, кругом каймы; подстолье расцветить розными краски и серебром. В Коломенском дворце, в четвертой государевой комнате стоял стол весь золоченый, на доске которого между стекольчатых мишеней были написаны: вера, надежда, любовь.
117
"Сирин птица райская, песни поет царские», как свидетельствуют некоторые рукописные изображения этой птицы. В хронографах находится сказание, что «в царство Маврикиево… солнцу возсиявшу, явистася в реце Ниле два животна человекообразна, до пупа муж и жена, а от пупа птица. Муж красен переми и власы над-чермен: жене же лице и власы чермны, имяху ж оба сосца, без влас. Их же наричут сладкопеснивые сирины. Слышав же сих, человек, песни, аще не престают ноюще, весь пленяется мыслию и, вслед шествуя, умираше. И до девятого часа эпарх и вси людие зряще, чудяхуся; и паки в реку внидоша». По этому сказанию, без сомнения, было составлено изображение этой птицы, довольно распространенное в XVII ст. и перенесенное потом на лубочную картинку с следующим надписанием: «Птица райская, зовомая сирин, глас ея в пении зело силен. На востоце в эдемском раю пребывает и всегда пение воспевает; праведным радость возвещает, которую Господь им обещает. Временно и на землю вылетает, райские песни распевает. Всяк человек, во плоти живя, не может слышати гласа ея; аще и услышит, то себя забывает и, слушая пения, тако умирает».
118
В старинных наших пасхалиях времена года олицетворяются следующим образом: «Весна наричется яко дева украшена красотою и добротою, сияюще чудне и преславне, яко дивитися всем зрящим доброты ея, любима бо и сладка всем, родится бо ся всяко животно в ней радости и веселия исполнено. Сицева есть весна. Лето же нарицается муж тих, богат и красен, питая многи чсловеки и смотря о своем дому, и любя дело прилежно, и без лености возстая заутра до вечера, и делая без покоя. И любя муж лето. Осень подобна жене уже старе и богате и многочадне, овогда дряхлующи и сетующи, овогда же радующися и всселящися, рекше иногда скудота плод земных и глад человеком, а иногда весела сущи, рекше ведрена и обильна плодом всем и тиха и безмятежна; в ней же жизнь человека. Зима же подобна жене мачехе злой и нестройной и не жалостливой, яре и не милостиве, егда милует, но и тогда казнит, егда добра, но и тогда знобит, подобно трясавице знобит, и гладом морит и мучит грех ради наших. Такова есть зима». (Рукопись Царского, ныне гр. Уварова, № 288). Может быть, эти или подобные олицетворения служили источником и для упомянутых нами аллегорических изображений. Кстати, упомянем, что по тогдашнему счету Весна продолжалась от Благовещения, 25 марта, до Рождества Иоанна Предтечи, 24 июня; Лето — до Зачатия Иоанна Предтечи, 23 сентября; Осень — до Рождества Христова, 25 Декабря; Зима — до Благовещения. В каждом времени считалось по 91 дни и по полчетверти часа.
Столовые доски иногда бывали каменные, аспидные, т. е. мраморные. В 1685 г. для царевны Натальи Алекс. «к каменной столовой цке (доске) сделано подстолье липовое на четырех ногах отводных, на польский образец». Такой же стол осьмигранный и на таких же кривых ногах сделан был и в хоромы царевны Марьи Алексеевны. Иногда столы оправлялись серебром. Так, в 1674 г., в день Пасхи, живописец Салтанов поднес царю Алексею Михайловичу своего мастерства «стол на прорезных ногах, столовая цка писана по золоту травы цветными красками; кайма серебреная золоченая; на каймах стеклы». Тогда же поднесены царю два стола, писаны по золоту розными краски, один круглый, другой четвероугольный. Бывали также столы из черного и красного дерева и из кипариса, с серебряною оправою и даже с перламутровою инкрустациею. Так, в 1670 г., какой-то иноземец Ян делал государю стол, на который было куплено шесть фунтов дерева немецкого, черного 3 фунта, да красного 3 фунта, по 20 алтын за фунт. В том же году для царя Алексея Михайловича делали столы, один из индийского дерева с инкрустациею из виницейских
В кладовых Оружейной палаты в 1687 г. хранились между прочим столы: «…стол деревянный, верхняя доска и подзоры и ноги и подножки крыто серебром чеканным, дорожники золочены; на ногах перевивка золочена, под подножками 4 яблока серебряные золочены, привернуты шурупами железными. Доска (столовая) каменная доманитная черная, по углам обита (от стола, который ставился в Грановитой Полате при послах в 1588 г. и описан так: «стол, немецкое дело, камень деманит на ножках серебряных, а на нем язычки» [119] . Столик маленький, турецкая работа, — крыт раковиною виницейскою, промеж раковины прописывало золотом твореным; под столом ящик с замком; подножки подгибные на пробоях с раковины ж. — Доска столовая маленькая, писана розными краски; в середине орел двоеглавой, по сторонам написано: лето, зима, весна, осень. — Стол липовой, на подножках, доска и с подножки — писаны травы розными краски. — Столик, что стаивала шкапа, ноги деревянные резные, золоченые. — Стол аспидной каменной с искрою, в дереве, длина 3 арш., шир. 1 1 /2 аршина; под ним ящик резной и ноги резные, меж резей подзоры синослоевые; и под ногами и под ящиком приступы доски дубовые резные. — Два стола деревянные, доски писаные розными краски и золотом, ноги крашеные; один длина 5 арш., шир. 1 арш., другой длина 2 арш., шир. 1 арш. — Стол, доска деревянная, писана золотом и розными красками, ноги резные выгибные писаны золотом и серебром». В числе мебели, взятой в казну Оружейной палаты из опасных животов князей Голицыных, Василья Васильевича с сыном, находились столы: стол аспидной, под ним ноги резные деревянные золоченые; круг стола на опушке нарезаны два льва, да две травы. Стол небольшой, на доске врезываны оловянные прорезные доски, меж досок личины и травы резные.
119
Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. 10. Стб. 130.
После столов и лавок довольно видное место занимали в тогдашней мебели скамьи — широкие и толстые доски, утвержденные на четырех ногах, соединенных проножками, или же на глухих ногах из цельной доски. Иногда скамьи устроивались с переметом, то есть спинкою глухою или решетчатою, которая переметывалась на вертлюгах на обе стороны, почему такие скамьи и назывались переметными или опрометными. Скамьи были также малые передаточные и большие спальные, заменявшие кровать, на которых отдыхали иногда после обеда, для чего на одном конце их устроивался взголовашек, подголовашек, приголовашек — нечто вроде пульпета, служившего также ларцом. Скамьи покрывались такими же полавочниками, как и лавки, а иногда золотными бархатами и коврами; они обивались также красным сукном, на хлопчатой бумаге, с шелковою или золотною бахромою и галуном. Так в 1687 г., в апреле, в Комнате царя Ивана Алексеевича обиты четыре скамьи сукном аглинским. В иных случаях на них клали нарочно для того сшитые тюфяки. В 1686 г., в феврале, велено было сделать в Ответную палату для приезду польских послов тюфяки атласные, на две скамьи, длиною по пол-осма (7 1 /2) аршина, шириною по три чети.
В древнейшее время, кроме скамей, употреблялся еще столец — собственно стул в его древнем значении, табурет, то есть небольшая скамья с квадратным или круглым седалищем. Стулом и теперь называют отрубок толстого дерева, который ставят под избы, рассекают на нем мясо. Притом самое слово «столец» означает маленький стол.
Стулья и кресла теперешнего устройства, до Петра Великого, были еще, так сказать, гостями в царских хоромах, употреблялись редко, потому что их вполне заменяли скамьи и лавки. Кресла, сверх того, считались мебелью почетною и в некоторых случаях заменяли царские места, или троны. Во дворце кресла подавали одному только государю и лицам царского семейства, а из посторонних — одному только патриарху, когда, в торжественные дни или запросто, он посещал государя. Для этого в царской казне, в Матерной палате, сохранялись особые кресла, которые так и назывались патриаршими. Послам иностранных держав подавали иногда скамью, что, однако ж, считалось большою почестью. До конца XVII столетия кресла назывались стулом: следовательно, при незначительном употреблении стульев, они строго не различались и в названиях. Форма древних стульев и кресел была очень проста Кресла состояли из четырех стоячих столбиков, двух передних, поменьше, и двух задних, между которыми утверждалась спинка, или верхняя доска, иначе щит, почти всегда украшенный коруною или орлом, а столбики яблоками. Столбики связывались перететивьями верхними, где был щит, и нижними, где живет (т. е. где кладется) подушка. От задних к передним столбикам, по сторонам, протягивались ручные помочи, или подручки. Внизу столбики связывались также перететивьями, которые называли подножками. Внизу же спереди кресел устроивалось подножье, или приступка. Нижние части столбиков составляли ножки кресла, которые делались в виде яблок, также в виде звериных, львиных лап. Стул от кресел отличался тем только, что не имел ручных помочей, или подручек. Обиваемые атласом, бархатом и золотными тканями, кресла и стулья украшались, сверх того, искусною резьбою, которая расписывалась красками, серебрилась и золотилась. В 1625 г. царю Михаилу Федоровичу были устроены кресла из липового дерева резные иконниками и резцами (резчиками) Андреем Андреевым и Петром Алексеевым, а также знаменщиком (рисовальщиком) Петром Ремезо-вым, который вырезал к креслам наверх щит и на щит орел и львы звери. На позолоту этих кресел вышло 380 листов золота сусального доброго. В 1645-г., в июле, новые кресла царя были обиты медными золочеными гвоздями. В 1664 г. шатерные мастера (драпировщики) обивали в хоромы царя Алексея Михайловича три кресла червчатым сукном, четыре червчатым атласом с золотными галунами и одно кресло червчатым травным бархатом с бахромою. В том же году сделаны кресла царице Марье Ильичне, деревянные кленовые точеные, которые позолотили и обили червчатым виницейским бархатом. В царицыной Мастерской палате в 1676 г. хранились: «…кресла немецкое дело обиты бархатом червчатым по швам круживцо серебряное узкое, прибито гвоздьем. Под ними четыре вертлюги, в вертлугах четыре колеса золочены». В 1689 г. для царицы Натальи Кирилловны обиты четыре золоченые кресла бархатом зеленым, красным и осиновым. Для обиванья употреблялись медные литые гвоздья, разноцветные нитные покроми, галун и бахрома шелковая и золотная. Нередко кресла делались без подушек; в таком случае на седалища клали зголовья бархатные, атласные и парчовые; это были, так сказать, подвижные подушки, которые могли употребляться при нескольких креслах; смотря по нужде. Застенки, или спинки, и подручки при обивке подкладывали хлопчатою бумагою. Также обивались и стулья; в 1668 г. царевичу Алексею Алексеевичу стул обит атласом турским золотным по червчатой земле. Когда садились в кресла, то к ним всегда приставляли приступы, или колодочки приступные, род скамеек, обитые сукном или бархатом с галуном. Иногда комнатные кресла делались на колесах медных или железных луженых (в 3 1 /2 вершка в диаметре), как, например, золоченые кресла царицы Марьи Ильичны в 1667 г., кресла царицы Натальи Кирилловны в 1692 г. и кресла царя Иоанна Алексеевича в 1695 г.
Кроме комнатных, были кресла или стулы выходные, которые употреблялись только в царских выходах, на посольских приемах и вообще в торжественных случаях и после сохранялись обыкновенно в Шатерной казне, в Мастерской палате или на Казенном дворе, с другими драгоценностями. Выходные кресла и стулы весьма богато украшались и не только золотными материями, но даже кованым золотом, серебром и драгоценными каменьями. В числе их был и костяной стул, приписываемый вел. кн. Ивану Васильевичу, с вырезанными изображениями событий из истории царя Давида и некоторых предметов из, древней классической мифологии. Как этот стул, так и драгоценные кресла царей Михаила и Алексея сохраняются до сих пор в Оружейной палате. С начала XVIII столетия они получили значение тронов, и два последние доселе употребляются при высочайших коронациях.
В последних годах XVII столетия некоторые комнаты дворца были уже обмеблированы, или, по старому выражению, «наряжены», по-европейски. Обычные лавки были заменены стульями; на стенах висели зеркала. Для наряда новой комнаты, построенной в 1692 г. на Куретных воротах, на Светлишной палате, были употреблены: стол — доска каменная в рамах деревянных, длиною полтора аршина; подстолье резное, прописано серебром, золотом и красками. Шаф дубовый, большой, с лица и со сторон оклеен синослоем, резной; двенадцать стулов бархатных красных и алых, в том числе два персидских полосатые, все без подушек, обиты медными гвоздями. Четыре зеркала в свету длиною по аршину, шириною по три четверти, в рамах из черного гебанового немецкого дерева. В том же 1692 г., в июне, царица Наталья Кирилловна подарила стольнику Ив. Ив. Нарышкину «12 стулов золотных немецких», которые были куплены в Овощном ряду по рублю за стул. Стулья, точно так же, как и кресла, расписывались красками по золоту и серебру. В Мастерской государевой палате в 1630 г. хранился «стул деревянной золочен, поволочен бархатом червчатым, прибои и по составам и по концам плащи и вертлюги и гвозди серебр. золочены». В 1681 г. десять точеных стулов были покрыты по серебру, одни красною, а другие — зеленою сквозною краскою. Кроме разных шелковых материй для обивки стульев употреблялись также золотные кожи.
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
