Домашний фронт
Шрифт:
Джолин прислонилась к кровати, которую делила с мужем.
Она не хотела думать о нем или о его словах, но ничего не могла с собой поделать?
Майкл изменил ее, сделал полноценным человеком. По крайней мере, она так считала.
В армии она нашла себя, а небо стало ее страстью. Но лишь после встречи с Майклом медленно и осторожно она начала обретать то, чего была лишена.
Тэми поддерживала ее в стремлении найти молодого юриста, который ей помог, а летная школа воспитала уверенность в своих силах и решимость. Отыскать фирму «Заркадес,
«Ты вернулась», — сказал он, когда увидел ее в холле. Это были его первые слова. Майкл улыбался, словно шесть минувших лет пролетели как одно мгновение. Тогда Джолин поняла, что он тоже ждал — по-своему. «Я вернулась», — ответила она, совсем не удивившись, когда он взял ее за руку. Это было не просто началом — их любовь стала глубоким синим морем, в которое они погрузились вдвоем. Она не умела верить в любовь, но Майкл ошеломил ее, все оказалось просто. После первого поцелуя она забыла о любви, на которую имела право по рождению, и стала верить в него и в вечность.
И где-то на полпути упустила из виду, что у любви есть темная сторона. Долгие годы яркого света ослепили ее. Она вручила Майклу свое сердце, и он принял его, взял в руки, а Джолин даже не подумала, что он способен проявить небрежность. Даже в последние годы, когда муж отдалился от нее и стал все больше времени проводить на работе, она верила в неизменность их клятв и придумывала ему оправдания. Всегда верила как Полианна [5] .
Джолин услышала, как внизу хлопнула дверь, потом завелся двигатель машины. Она проковыляла к окну. Смотрела, как уезжает Майкл, и гадала, вернется ли он.
5
Героиня одноименной повести американской детской писательницы Э. Портер (1868–1920), находящая причины для радости в самых бедственных ситуациях.
Он не вернулся.
Джолин провела беспокойную, бессонную ночь — убирала и стирала. Она пылесосила, вытирала пыль, чистила столовое серебро и скребла унитазы. Все, что угодно, лишь бы не думать об этих ужасных словах: «Я больше тебя не люблю».
Нельзя сказать, чтобы это помогло. Одна-единственная фраза изменила ее восприятие жизни и даже самой себя.
Пять слов изменили весь мир, размыли твердую почву под ногами. Эта фраза была подобна цунами, которое приходит без предупреждения, сносит фундамент и оставляет после себя развалины дома.
К утру Джолин так устала, что едва держалась на ногах, и была до того взвинчена, что даже не стала варить себе кофе. Больше всего на свете ей хотелось сбежать из невыносимо тихого дома, вскочить в вертолет и улететь. Но вместо этого, дождавшись фиолетово-розовых проблесков зари, она отправилась на восьмимильную пробежку. Ничего не помогало.
Вернувшись, Джолин долго стояла под душем, потом надела старые джинсы, серую армейскую
— Привет, Бетси. — Она заставила себя улыбнуться. Вчера вечером ей следовало поговорить с дочерью — так поступила бы хорошая мать, сильная мать. Но Джолин боялась сорваться в присутствии дочери, расплакаться и еще больше напугать Бетси.
— Не говори ничего, — глухо произнесла Бетси.
— Я знаю, что папа с тобой разговаривал. И подумала…
— Я НЕ ХОЧУ это обсуждать.
Джолин остановилась, не зная, что сказать. Как объяснить ребенку такие взрослые вещи? С Бетси она терялась, не понимая, когда следует проявить твердость, а когда уступить. И почти всегда ошибалась. Джолин знала этот свой недостаток: она умела настоять на своем, вот уступать у нее получалось с трудом.
Но одно несомненно: Бетси напугана и растерянна. И явно злится. А Джолин не в состоянии ей помочь. Как рассказать о том, что девочка не поймет?
Джолин просто подошла к дочери, подняла с кровати и крепко обняла. Потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы промолчать, но Джолин справилась.
Почувствовав судорожный вздох Бетси, она поняла, что чувствует дочь. Ссора родителей — это ужасно. Джолин знала, что Бетси не забудет вчерашний вечер и заметит отсутствие Майкла сегодня утром.
В спальню вошла Лулу, таща за собой любимое желтое одеяло.
— Эй, я тоже хочу обниматься.
Джолин протянула к ней руку, и Лулу бросилась к ней, прижавшись к матери вместе с сестрой. Все замерли на несколько секунд. Потом Лулу отстранилась, почесала голову и откинула спутанные черные волосы с глаз.
— А можно мне на завтрак кукурузные хлопья?
— Нет. Хлопья только по праздникам, — автоматически ответила Джолин.
— А может, сегодня праздник, — щебетала Лулу.
— Праздник наоборот, — с горечью заметила Бетси.
— Почему? — заинтересовалась Лулу.
Джолин вздохнула.
— Пойдемте, девочки. Будем готовить завтрак.
Спускаясь по лестнице, Джолин чувствовала на себе взгляд старшей дочери. В кухне Бетси, казалось, замечала абсолютно все — как дрожали руки матери, когда она доставала муку и яйца для оладий, как она непрерывно вздыхала, как открывала холодильник и замирала, уставившись в него невидящим взглядом. В конце концов Джолин не выдержала такого пристального внимания и достала с полки коробку с разноцветным печеньем.
— А где папа? — спросила Лулу, вылавливая розовые колечки.
— На работе, — ответила Джолин, соображая, что будет говорить, если вечером Майкл не вернется.
Бетси резко подняла голову.
— Уже уехал?
Джолин отвернулась, чтобы налить себе кофе.
— Ты же знаешь, как это бывает, когда ему нужно успеть на первый паром, — солгала она, не глядя на дочь.
Она спиной чувствовала, как Бетти пристально на нее смотрит. Казалось, это испытание никогда не кончится.
— Поторопитесь. Через двадцать минут выходим.