Домашний фронт
Шрифт:
Оскорбленная, Джолин отстранилась.
— Позаботься о детях, — прошептала она.
— Жаль, что ты считаешь необходимым это говорить, — сказал Майкл.
Джолин встала и вернулась в дом — одна.
9
Майкл проснулся один. Посреди ночи, еще до рассвета, он слышал, как Джолин проснулась и встала. Не зажигая свет, она надела камуфляжную форму, взяла вещмешок и вышла из спальни, тихо закрыв за собой дверь. Он сделал вид, что спит. Потом снаружи донесся автомобильный гудок — за Джолин заехала Тэми.
И вот
Он понятия не имел, что нужно надевать на церемонию проводов на фронт, и поэтому выбрал никогда не выходящие из моды черные слаксы и пуловер, но когда посмотрел на себя в зеркало, то увидел там незнакомца. Затравленный взгляд и тени под глазами говорили о том, что последние недели он плохо спал.
— Папа?
В комнату вошла Бетси. На ней были белые леггинсы до колен, розовый свитер, стянутый на талии серебристым ремешком, а на ногах угги. Светлые волосы пушистыми кольцами спускались до середины спины.
Она словно собралась на детский утренник.
— Во что это ты вырядилась? — спросил Майкл.
— Не указывай мне, что надевать.
— Почему? Я твой отец.
Бетси закатила глаза.
— Я пришла сказать, что Лулу с нами не едет.
— Как это? Ей четыре года.
— Я знаю, сколько ей лет, папа. Я просто говорю, что она не хочет. И у нее на голове ободок.
Майкл понятия не имел, при чем тут ободок.
— Отлично. — Он вздохнул. Всего одиннадцать часов, а сил у него уже не осталось. — Пойдем, — позвал он Бетси и вышел в коридор.
В спальне Лулу царил полный разгром. Повсюду были разбросаны игрушки и одежда, постель грудой лежала на полу.
Лулу сидела в углу комнаты, прижав худые коленки к груди; на голове у нее были вытертые кошачьи ушки от маскарадного костюма. Глаза красные от слез, щеки в пятнах.
Майкл посмотрел на часы. Уже опаздывают.
— Вставай, Лулу. У нас нет на это времени. Мы должны попрощаться с мамой.
— Ты меня не видишь! — крикнула девочка, когда он наклонился к ней.
Майкл нахмурился. Бетси схватила его за руку.
— Лулу невидима, когда надевает ободок.
— Ради всего святого…
— Лулу. — Нараспев произнесла Бетси. — Где ты? Нам нужно идти.
Джолин еще не уехала, а Майкл уже не знал, что делать.
— Я знаю, что Лулу не хочет прощаться, но наши поцелуи нужны маме — они будут ее охранять, — сказала Бетси.
Лулу расплакалась. Потом сняла ободок и встала.
— Я не хочу, чтобы мама уезжала. Она вернется к ужину?
— Нет. — Бетси взяла сестру за руку.
— А к моему дню рождения? — с надеждой спросила Лулу, крепко сжимая ободок с ушками. Этот вопрос она задавала, наверное, уже раз пятьдесят.
— Пойдем, — устало сказал Майкл. — Тебе нужно переодеться, Лулу.
— Нет! — Лулу с плачем отшатнулась от него. — Я хочу свой костюм котенка!
— Ты должен ей уступить, папа. Поверь мне, — сказала Бетси.
— Отлично. — Майкл тяжело вздохнул. Потом взял Лулу на руки, и они пошли к машине.
Дорога прошла в неуютном молчании.
Они заехали за Милой, которая попыталась заполнить тишину веселой болтовней, но ее притворный оптимизм
8
Популярный американский исполнитель музыки кантри.
У пропускного пункта Майкл остановился и протянул два водительских удостоверения, свое и матери, серьезному молодому человеку в военной форме.
— Проезжайте, сэр, — наконец сказал часовой, возвращая документы.
На базе кипела жизнь. Повсюду сновали легковые машины, грузовики и солдаты. Бетси прочла инструкции и показала дорогу на парковку, где они увидели указатель — церемония прощания должна была проходить в ангаре.
Это было громадное сооружение без боковых стен, уставленное вертолетами, транспортными самолетами и воздушными судами поменьше. Одну секцию освободили, расставив там ряды металлических сидений. Вдоль задней стены возвышался деревянный помост. Слева от него установили большой телевизионный экран. Со стропил свисал огромный плакат с надписью: «БЕРЕГИ СЕБЯ, „РАПТОР“».
По дороге к ангару все четверо молчали.
В центре ангара стояли два вертолета «Черный ястреб», окруженные родителями с детьми. Перед ними на длинном низком столе были разложены брошюры на самые разные темы — от посттравматического стресса и профилактики самоубийств до организации детских летних лагерей.
Они заняли места в первом ряду. Лулу свернулась калачиком на коленях Майкла и сосала палец, даже не делая вид, что отказалась от этой привычки. В следующие полчаса ангар заполнился людьми с плакатами и цветами, в основном женщинами, детьми и стариками. Около вертолетов снова собралась толпа, красивая женщина в синем костюме что-то говорила в микрофон.
Наконец открылась боковая дверь, и все притихли. Майкл вздрогнул: зазвучала музыка, и мимо них промаршировал небольшой оркестр из пятерых солдат в камуфляжной форме, заправленной в желтые ботинки на шнуровке, и в лихо сдвинутых набок беретах. Когда музыка смолкла, шеренга музыкантов выстроилась вдоль стены. Высокие и сильные, они замерли, расправив плечи и вскинув головы; их взгляды были прикованы к флагам.
На помосте мужчина в военной форме подошел к микрофону и поприветствовал всех, кто пришел сюда в этот знаменательный день. Потом он повернулся, отдал приказ, и огромные ворота ангара начали медленно открываться. Громкий скрежет механизмов заглушил все остальные звуки. Перед ангаром выстроились солдаты, семьдесят шесть человек, составлявших эскадрилью «Раптор».
Они стояли снаружи, с каменными лицами, готовые к отправке. Вот его жена, в первом ряду, такая высокая и сильная. Старший уорент-офицер Заркадес. Майкл с трудом узнал Джолин. Командир, отвечавший за воздушное судно стоимостью сорок миллионов долларов и за жизни многих людей.
Солдат, стоявший перед строем, произнес нечто вроде «на караул!» и эскадрилья «Раптор», отсалютовав, промаршировала в ангар.
— Леди и джентльмены, во время исполнения национального гимна прошу всех встать.