Домашний спектакль

Диккенс Чарльз

— Охъ! ахъ! — воскликнулъ мистеръ Семпроній, стараясь скрыть свое замшательство такъ же настойчиво и безуспшно, какъ зрители старались скрыть подъ притворнымъ кашлемъ душившій ихъ смхъ.

…Правда, на ней женатъ я.

Размръ и суть моей вины

Идутъ дотол; дальше нтъ.

(Въ сторону): Почему ты не суфлируешь,

отецъ?

— А потому, что затерялъ свои очки, — отозвался бдный мистеръ Гетльтонъ, еле живой отъ жары и суматохи.

— Такъ, — сказалъ между тмъ дядя Томъ. Ну, вотъ теперь слдуетъ: «грубъ я рчью».

— Да, я знаю, — отвчалъ злополучный дирижеръ, продолжая свой монологъ.

Напрасно и безполезно было бы приводить вс случаи, когда дядя Томъ, совершенно попавшій теперь въ свою стихію и подстрекаемый ехидною миссисъ Портеръ, поправлялъ ошибки актеровъ. Достаточно замтить, что стоило ему осдлать своего конька, чтобъ забыть обо всемъ прочемъ. Такимъ образомъ весь остатокъ піесы прошелъ подъ его бормотанье вполголоса роли каждаго дйствующаго лица. Публика потшалась на пропалую. Миссисъ Портеръ была на седьмомъ неб. Исполнители сбивались на каждомъ шагу. Дядя Томъ никогда въ жизни не чувствовалъ себя такъ пріятно, а его племянникамъ и племянницамъ, хотя они и были объявлены наслдниками его крупнаго состоянія, никогда такъ искренно не хотлось, чтобъ онъ убрался къ праотцамъ, какъ въ тотъ достопамятный вечеръ.

Сюда присоединилось еще много другихъ не столь важныхъ обстоятельствъ, содйствовавшихъ охлажденію усердія у «дйствующихъ лицъ». Ни одинъ изъ исполнителей не могъ шагнуть въ своихъ брюкахъ, пошевелить рукой въ своей куртк. Панталоны были черезчуръ узки, башмаки слишкомъ широки, а мечи всхъ формъ и размровъ. Мистеръ Эвансъ, слишкомъ высокій ростомъ для маленькой сцены, щеголялъ въ черной бархатной шляп съ громадными блыми перьями, красота которыхъ

терялась въ «облакахъ»; единственное неудобство этого роскошнаго головного убора состояло въ томъ, что, когда шляпа была у Эванса на голов, онъ не могъ ее снять, а когда снималась, то не было возможности ее надть. Рыбаки, нанятые для этой оказіи, подняли настоящій бунтъ, отказываясь играть, если имъ не прибавятъ угощенія крпкими напитками; когда же ихъ требованіе было удовлетворено, то оии въ сцен изверженія вулкана опьянли самымъ натуральнымъ манеромъ. Отъ краснаго бенгальскаго огня, зажженнаго въ конц второго акта, чуть не задохнись зрители, а вдобавокъ едва не загорлся домъ, такъ что пьесу доигрывали въ густомъ дыму.

Однимъ словомъ, вся затя, какъ миссисъ Джозефъ Портеръ передавала каждому съ злораднымъ торжествомъ, «провалилась вполн». Публика отправилась по домамъ въ четыре часа утра, надорвавшись отъ хохота, съ жестокий головной болью и страшно пропахнувъ горючей срой и порохомъ. Гетльтоны, старшій и младшій, улеглись спать съ какимъ то смутнымъ желаніемъ переселиться на берега Лебяжьей рки вначал будущей недли.

Вилла Розъ снова приняла свой обычный видъ. Мебель въ столовой поставили на прежнее мсто; столы въ ней лоснятся по старому; стулья, набитые волосомъ, стоятъ вдоль стнъ съ былою правильностью, а во всхъ окнахъ дома прилажены венеціанскія шторы въ защиту отъ пытливыхъ взоровъ миссисъ Джозефъ Портеръ. О театральныхъ представленіяхъ нтъ больше и полипу въ семь Гельтоновъ. О нихъ заикается разв только дядя Томъ, который невольно недоумваетъ порою и сожалетъ о томъ, что его племянники и племянницы какъ будто охладли къ красотамъ Шекспира и потеряли охоту къ цитатамъ изъ произведеній великаго пвца.

1834