Домик тетушки лжи
Шрифт:
– Так все ж говорят, – ответил Игорь, – в ректорат из милиции звонили.
Саблин немедленно закрыл «предприятие», рванул домой и теперь боится нос на улицу высунуть. Но где-то в глубине души у него живет надежда, что Железнова все-таки не погибла, что это просто так, ошибка… Поэтому и побежал вниз, когда мальчишка-сосед сообщил о приезде Полины…
– Как зовут ее мужа?
– Хрен его знает.
– Поля не называла имени?
– Не-а.
– Ты же вертел в руках свидетельство о браке!
– Так я не читал его, просто увидел документ. Да и неинтересно было!
Повисла тишина.
– Полину взаправду убили?
– Уж не понарошку, – в тон ему ответила я, – жизнь не мультфильм.
– Кошмар, – прошептал Рома, – мне-то что делать?
Я посмотрела на парня. Похоже, дело плохо. Убийца сначала убрал Полину, потом, в поисках денег, обратил свой взор на ее ближайшего друга и, как все считали, жениха, Костю. Парня увели бритоголовые мальчишки и, наверное… Скорей всего вот-вот доберутся до Романа. Удивительно, что он еще до сих пор жив.
– Делать-то, делать-то что? – суетился Саблин.
Я завела мотор.
– Поехали.
– Куда? – совсем перепугался парень. – Прямо так, без всего?
– Хорошо, быстро иди наверх, покидай в сумки самое необходимое – и в путь, спрячу в надежном месте.
Через два часа, устроив Романа у Оксаны дома, я неслась в Ложкино. Чем больше разбираюсь в этой истории, тем меньше понимаю, что к чему, честно говоря, я окончательно запуталась… Ясно только одно: деньги, триста тысяч, украденные у Шлюза, находятся в Ложкине. Поля спрятала их там, считая наш дом самым надежным хранилищем.
Во двор я влетела на третьей скорости и чуть не врезалась в стену дома. Только бы домашние уехали! В холле я наткнулась на Бонифация. Старик вытащил из шкафов наши ботинки, туфли, сапоги и расставлял вдоль стен.
– Что это ты делаешь? – удивилась я.
– Порядок навожу, – спокойно пояснил Бонифаций, – бестолковые вы люди! Разве так хранят обувь? Следует ее почистить, смазать жиром, засунуть внутрь смятую газету и положить в пакетик. Вот, видишь? Тогда ботиночки лет десять прослужат, а если пошвырять кое-как, то и трех сезонов не проносишь.
Я хотела было сказать, что у нас никто не станет таскать баретки дольше нескольких месяцев, обувь быстро выходит из моды, но оглядела вычищенный ряд и сказала:
– Ну спасибо так спасибо. Все руки не доходят; кстати, дедушка…
Бонифаций поднял голову и тихо сказал:
– Извини, Дашенька, но уж очень мне не по сердцу, когда меня так называют, дедом! Сам-то себя я молодым ощущаю.
– Как же к тебе обращаться?
– А по-разному. Хочешь, Боня, хочешь, Бонифаций, а некоторые Бофа кличут, вот Машутке как раз последний вариант понравился.
– Боня так Боня, – согласилась я, – кстати, кто дома?
Старик вздохнул:
– А никого. Ира все в столовой убиралась, еле-еле порядок навела, а потом сложила занавески в сумку и куда-то поехала.
Ага, понятно. Я вытащила телефон и набрала номер мобильного домработницы.
– Ира, ты где?
– Мы с Катей в «Ористо», – донеслось сквозь треск, – я драпировку в барабан запихиваю, а она в супермаркет пошла. Часа через два приедем.
«Ористо» – огромный торговый центр, просто город, стоящий прямо за Кольцевой дорогой. Сомневаюсь, что Ирка и Катерина управятся за два часа.
Значит, дома никого. Кеша и Зайка
У нас четыре спальни для приема гостей. Три, примерно двадцатиметровые, находятся по правой стороне коридора. Выйдя из холла, вы сначала попадаете в столовую, следующая дверь ведет в гостиную, за ней находится небольшая комната, типа бельевой. В ней оборудованы шкафы, и мы храним тут постельные принадлежности, скатерти, лишние одеяла, подушки, халаты… А потом начинаются помещения для тех, кто временно поселился в доме, их, как я уже сказала, по правой стороне три, четвертая комната расположена в торце, она самая большая, метров тридцать, и имеет огромные двери, ведущие в сад. Естественно, зимой она закрыта, но, когда я миновала две первые спальни для гостей, по ногам сильно потянуло сквозняком. Скорей всего в той комнате, где жила Полина, открыта форточка.
Распахнув дверь, я щелкнула выключателем и оглядела помещение. В нем царил относительный порядок. У стены стоял небольшой чемоданчик. Я раскрыла его. Никаких денег, только кое-какие вещи, которые Полина привезла с собой. Несколько трусиков, лифчики, пуловеры, брюки… Так, посмотрим в шкафу. Я двинулась к гардеробу, и тут по лицу пробежал ветер, а занавеска, прикрывавшая балконные двери, распахнулась. Надо закрыть фрамугу, все-таки декабрь.
Я подошла к балкону, отдернула драпировку и невольно вскрикнула. Фрамуга была закрыта, а вот одно стекло в двери отсутствовало. Скорей всего его выбил резкий порыв ветра. Надо немедленно вызвать стекольщика, впрочем, сначала позову садовника Ивана, может, он справится. Задернув занавески, я вновь повернулась к шкафу, открыла створки, увидела деревянную палку с висящими на ней плечиками и чуть не заорала от ужаса.
В самом углу гардероба стоял мужик, выглядевший, как кошмар. Парень был одет во все черное, на лице – шапочка-шлем, в руках пистолет. Вор! К нам залез грабитель. Секунду я стояла молча. Мужчина поднял руку…
Быстрее молнии, с воплем «Помогите» я понеслась по коридору. Разбойник бежал за мной, он молчал, но довольно громко топал, потом над ухом раздалось тоненькое «фьють», и одно из настенных бра разлетелось вдребезги. Негодяй пустил в ход оружие. Боже мой, он сейчас убьет меня, а в доме никого, только немощный старик.