Доминион. Воссоединение
Шрифт:
— Браво! Утер соплякам нос! — похвалил меня Стэн, все это время наблюдавший за нами из бункера на вершине холма. — Сто из ста. Пусть ты и не всегда действовал честно, но осудить тебя за это не имею морального права. В жизни нет места для прямолинейных решений.
— Цель ясна. Возиться с вашими глупыми манекенами у меня не было ни сил, ни желания…
— На самом деле они не такие уж и глупые…
Вокруг начали собираться курсанты, уважительно косясь на меня. Пока я проходил полосу, наушники у меня в шлеме заливались похвалами «номеру сто одиннадцатому». И сейчас все, видя
— На сегодня с тебя хватит, а иначе меня Цветаев с землей смешает! — усмехнулся Стэн, отбирая у меня гранатомет. — Одного не пойму, зачем нужно было ломать реквизит? Теперь полосу закроют на ремонт, так как по ней сейчас и младенец пройдет.
Я ничего не сказал. Попытался стянуть маску и отереть пот, но Стэн остановил меня резким жестом.
— Рано, — категорично заявил он. — В раздевалке, подальше от посторонних глаз.
— Сэр! Подождите!
Я обернулся и увидел молодого курсанта с растрепанными черными волосами. Держа под мышкой шлем, он нервно комкал в левой руке черную маску.
— В чем дело, сержант? — спросил я, рассмотрев на его плечах сержантские квадраты.
— Простите нас, сэр, за выходку с шестами. — Он помялся. — Это было неспортивно с нашей стороны. Немножко увлеклись, ну и…
— Я не в обиде. В следующий раз просто дам по голове прикладом и забуду. Так поступать со своим товарищем недопустимо. Несите службу достойно, сержант.
— Вы слышали? — вмешался в разговор Стэн, блеснув майорскими звездами. — За подобные вещи в следующий раз будем отчислять. Ваше счастье, что это не генеральный выпускной экзамен, а вы не на главном полигоне. А теперь убирайтесь с моих глаз.
Сержант, коротко отдав честь, был рад быстрее вернуться к своим.
Мы со Стэном зашагали по разъезженному грунту, посматривая на бегущих курсантов, которых подгоняли строгие инструктора. Мы шли мимо стрельбищ, турников, физкультурных снарядов и беговых дорожек. Мимо огороженных заборами и системами сигнализации складов с оружием и автопарков с боевой техникой.
— Ох, ловкач! — усмехнулся Стэн. — Видел бы ты рожи этих штабных крыс. У них челюсти отпали при виде твоих фокусов. Они были так впечатлены твоим забегом, что, не вдаваясь в подробности, поставили моей группе лучшую оценку и потребовали к себе на чествование парня под сто одиннадцатым номером. Теперь придется кого-то из своих наряжать в твой грязный бронник и отправлять для рукопожатий и всяческих похвал. Извини, Ник, но тебя я отправить к ним не могу. Сам понимаешь, официальные мероприятия не для тебя.
— Не очень-то и хотелось. Спасибо, что дал немного размяться, а то у воды я быстро ржавею.
— Теперь я вижу, из какого ты материала и почему Мэрчент тебе помогает. Я ведь не всегда работал в отделе иммиграции и натурализации в департаменте Роберта. Раньше у меня была своя команда по борьбе с терроризмом и организованной преступностью. Я наивно надеялся, что буду там бессменным лидером. Это сейчас я пишу тонны бумаг и топчусь в высоких кабинетах, а раньше все было по-другому. Жизнь была насыщена действием. Был смысл…
— Зато зарплатой хорошей не обделен. Да
— Не напоминай мне об этом, умоляю! — поморщился Стэн. — Еще пара лет подобной работы, и точно заработаю. Не так я себе представлял руководящую должность.
— Я с удовольствием променял бы свою дерьмовую жизнь на твою в департаменте, притом без всяких раздумий и колебаний, уж будь уверен!
Стянув с себя промокший и грязный комбинезон, я зашел в душевую кабину.
Да, я был согласен со Стэном: светиться среди других людей мне совсем ни к чему. Чем меньше народа меня видит, тем спокойней на душе.
Ближе к вечеру, когда дождь с новой яростью изливался на землю, аэрокар высадил меня перед моим коттеджем.
— Удачи! — на прощание сказал Стэн. — Если по каким-либо причинам решишь уйти от Роя, переходи к нам, сразу сделаю командиром группы. Без работы не останешься.
— Если я выполню свою миссию, мне уже никогда не придется никого убивать. Во всяком случае, я очень надеюсь на это. Впрочем, я еще не сказал «нет»…
— Будем ждать, — улыбнулся Стэн.
Я не спеша направился к веранде, где стоял хмурый Цветаев, сверля меня взглядом.
— И зачем я только трачу свое драгоценное время, наблюдая за таким безответственным человеком, как вы, Ник? — начал бубнить он, проведя прибором у меня над головой.
— Я чертовски устал, док, и не склонен препираться.
Я зашел на кухню и начал делать себе бутерброды. Есть хотелось так, словно я не ел целую вечность.
— Но мистер Мэрчент по несколько раз в день интересуется отчетами о вашем состоянии…
— О моем состоянии слишком много заботы. Я иногда начинаю себя ощущать фарфоровой статуэткой, с которой боятся сдуть пыль без сотни соответствующих санкций.
— Но что поделать, если это почти так и есть! — развел руками док. — Вы знаете, как дорого обошлись фирме и как много надежд связывает с вами руководство? Я не знаю всего, но и того, что знаю, более чем достаточно, чтобы делать выводы… Но надежды эти, боюсь, призрачные.
— Почему?
— Потому что вы неуправляемы. Вас ничто не держит в корпорации. Вы вообще считаетесь дорогим гостем, которого опекает сам начальник. Я не знаю, кто вы такой и откуда свалились на мою голову, но я знаю наверняка вот что: наша корпорация не вложила бы такие средства даже в золотую статую…
— А! — отмахнулся я, жадно поглощая бутерброд. — Не бурчите, док.
Я не желал слушать Цветаева, он мне надоел хуже горькой редьки.
Я уже засыпал под стук дождя, а док все продолжал что-то бубнить.
Часть II
Город золотых теней
К концу второй недели я окончательно пришел в себя. Стал быстрее и сильнее, чем до прилета на Калипсо. Рабочие «Технокора» вывезли все приборы, что скопил у меня в доме доктор Цветаев. Он, кстати, и сам был рад убраться подальше от такого «безответственного человека». Даже и не описать моего облегчения, когда он одним прекрасным утром собрал свой чемоданчик.