Доминирование
Шрифт:
— Это не я пришёл просить пощады, так что и не мне, слава богу, решать, что делать в такой ситуации.
На китайского дипломата было жалко смотреть. Когда он шёл сюда, то явно рассчитывал не на такого рода диалог, и сейчас несколько потерялся. Наконец он не выдержал, и проникновенно заглянув в мои глаза начал говорить чистую правду:
— Винд, я только лишь слышал о планируемой диверсии, но сам к ней не имею никакого отношения. Меня Лю Бэй использует только тогда, когда нужно заключить с кем-то дипломатический или военный договор. Все остальные политические
Зная нетерпеливую натуру Лю Бэя — я совсем не удивлён, что он отправил существо за твоей спиной, чтобы попытаться выкрасть сердце мира, ведь зная её способности — у задумки нашего владетеля были очень высокие шансы на успех.
Тем не менее вы переиграли его, и мало того, что смогли сохранить артефакт, так ещё каким-то способом умудрились перетянуть на свою сторону Ти’Лун…
Но мне плевать на все эти игры. Я пришёл сюда только из-за того, что я очень переживаю за наш народ. Как тебе известно — до начала переноса на Самган мы не смогли расширить границы города на всю башню, и в результате потеряли верхние этажи, где была сосредоточена львиная часть припасов, куда входила и провизия.
И вот уже несколько дней Хэньшань стоит на грани голода. Люди вынуждены на свой страх и риск формировать фарм-команды, и отправляться на поиски брешей, ежесекундно рискуя нарваться на теней.
Я пришёл к тебе, как к главе города, с кем у нас заключён военный союз. Помоги нам, Винд! Я понимаю, что в твоей душе зреет обида на мой народ за недостойное поведение некоторых наделённых властью людей, но за ошибки одного человека не должны страдать десятки тысяч! Мы же все из одного мира, а значит должны помогать друг другу!
Я слушал эту проникновенную речь и просто диву давался. Если немного переформулировать слова Пьен Лина, то получалось примерно следующее:
«Мы хотели тебя обокрасть, но к сожалению ты оказался сильнее и у нас ничего не получилось. Ну да ладно, раз ничего страшного не произошло — помоги нам с едой, а? В конце концов это из-за твоих поспешных решений перенос состоялся так рано, не дав нам необходимого времени на подготовку.»
Я всегда диву давался от политики двойных стандартов, которым следовали некоторые индивидуумы, но раньше, слава богу, такие личности на моём жизненном пути не встречались… До текущего момента.
Тем не менее этот засранец смог задеть какие-то струны в моей душе своими последними словами. Мы действительно все из одного мира и все прошли очень серьёзный отбор, чтобы попасть сюда. Да, нам не очень повезло с миром размещения, но это смотря как посмотреть…
Не знаю, чем бы закончились мои рассуждения, но именно в этот момент я неожиданно почувствовал аккуратное прикосновение к локтю. Скосив глаза, я увидел Акселя, который непонятным образом успел перебраться ко мне за спину, а он тем временем наклонился и прошептал так тихо, что я едва разобрал сказанные слова:
— Помнишь наш недавний разговор в тюрьме? Они слабы. Этот тип пытается пробить тебя на эмоции, и судя по твоему лицу — у него почти получилось. Сейчас не время для компромиссов.
А
Теперь же… Когда у меня на руках было фактически прямое признание о том, что это действительно дело рук китайцев — у меня был шанс не просто уничтожить их, а сделать это публично, с позором, чтобы другие союзники боялись даже думать о предательстве.
Однако Пьен Лин в очередной раз доказал, что является непревзойдённым дипломатом, и словно учуяв перемену в атмосфере, внезапно сказал дрогнувшим голосом:
— Господин Винд, я понимаю, что в результате задумки Лю Бэя Эсмаруил существенно пострадал, и Хэньшань готов компенсировать весь ущерб.
Возможностей у нас не так уж много, но как минимум пообещать, что с нашей стороны больше не будет никаких актов агрессии, и предоставить в ваше пользование наших самых прокаченных носителей мы способны. Хэньшань просит мира, господин Винд.
«Просят, надо же…», — мысленно усмехнулся я. Всего минуту назад они великодушно предлагали свою помощь в решении проблем, которые сами и организовали, а теперь буквально ползают на коленях и надеются на снисхождение.
Но на самом деле Аксель чертовски прав. Даже если сейчас вспомнить про обычных людей и пойти Хэньшаню навстречу — это будет воспринято с их стороны не иначе как самая обычная слабость.
Прощение — это не та штука, которой нужно злоупотреблять, когда от твоих решений зависит судьба тысяч людей, а значит мне придётся обострять наш конфликт, ведь путь к власти часто лежит через пепел врагов.
— Мир? Ты просишь меня о мире?! — я медленно поднялся со своего кресла, прожигая тяжёлым взглядом своего собеседника. — Вы пришли ко мне с ложью, попыткой шантажа и кражей, которая могла погубить тысячи моих людей. Какой «мир» вы можете предложить, кроме полной капитуляции вашей действующей власти?!
Пьен Лин ошеломлённо замер. Он явно ждал не такой реакции на свои слова, и сейчас понимал как никогда, что как раньше уже не будет, и что тут и сейчас он полностью проиграл.
Тем не менее я и правда не хотел, чтобы обычные носители Хэньшаня голодали, поэтому поймав потерянный взгляд дипломата, тихо сказал:
— Однако у вас ещё есть шанс. Я ценю твою готовность к диалогу, Пьен Лин, и вполне возможно, что мы с тобой придём к решению, которое устроит всех.
Однако мне надоело быть молчаливым мальчиком для битья, об которого все так и норовят вытереть ноги. Поэтому для дальнейшего, и что самое главное — продуктивного разговора, мне нужно выполнение нескольких условий со стороны Хэньшаня:
Во-первых — полное смещение всей действующей власти. Мне не важно как вы это сделаете, однако когда мы с тобой увидимся в следующий раз — ваш текущий владетель должен быть в готовности передать статус владетеля моему человеку.