Dоminium. Тень надежды
Шрифт:
– Сотню тысяч?
– По меньшей мере, брат… По меньшей мере… И знаешь что? Некоторые подумали, что это был ты со своим другом. Вот с тем, что сидит сейчас с нами.
– Мы проиграли тем двоим. И мы были не одни.
– Знаю, брат! Все знаю, не рассказывай! Вам очень повезло, что умные люди просмотрели все бои той команды и опознали вас среди проигравших. Понятно, что вы не могли одновременно и выиграть и проиграть в одной схватке. Да, брат? И это хорошо, потому что когда кто-то поднимает креды, кто-то другой их теряет, а сто штук – это сто штук! А так-то все совпадало. Эти двое стреляют, как рейдеры, а вы были в пустошах. Их двое и вас двое. Про то, что "скунсы"
Он поднялся и вышел, махнув шестеркам рукой. Те вышли следом.
Ван посидел, внимательно глядя на свою бутылку, а потом выпил ее, как мне показалось, одним глотком.
– Хелен! Подходи, присаживайся. В ногах правды нет и между ними тоже… Бери бутылочку, я тебе открою. Да хрен с ним, пей, не бойся. Выпила? Отлично… А теперь объясни нам, ради святого Ху, нахрена ты привела сюда десятника "Костяшек"!? Ты что, совсем идиотка!!?
– Я… Я не знала…
– Не знала, кто с какими татуировками ходит!? Не ври! Про это все знают. И эту банду в твоем корпусе знают все, без исключения. Каждая сраная крыса знает их.
– Я… Я…
Она заплакала и вскочила.
– Сидеть!!! – рявкнул Ван и ударил по столу кулаком.
– Это я им дал маршрут, – сказал Фриц, подойдя и положив руку на плечо плачущей девочке.
– Понятно, что не она. Откуда ей знать планетарные координаты? К вам-то претензий нет, вы защищали эту дуру, а вот к ней… Ее даже пристрелить сейчас нельзя, раз уж десятник при свидетелях сказал, что он ей обязан. Пальцем нельзя тронуть! Но каков сюрпризец, а?.. Ладно. Легко отделались. Садитесь, пейте. Играть я сегодня не буду, руки дрожат.
…
– С нами, "скунсами" считались не потому, что нас было много. Мы никогда на свет не лезли и никто даже не знал никогда, сколько нас на самом деле. Тут другое. Мы лучше всех знали кластеры. Когда нужно было незаметно пробраться из одного места в другое, или даже в другой корпус, шли к нам. Могли челнок увести, платформу с грузом куда надо направить, или наоборот украденное отыскать. А еще мы разбирались во всяком оборудовании, на котором здесь все держится. Где стоит, как включается. Могли где надо насос обесточить, или вентилятор, или наоборот: включить. Если в это время на уровне шел ремонт, получалось забавно…
Я подумал о том, как Хелен тогда мгновенно нашла неисправный контроллер. Между тем, их на панели было с десяток и один от другого никак не отличался. Нам с Фрицем пришлось бы проверять все по очереди, а она… Когда я в тот день спросил, как она это сделала, Кроха небрежно пожала плечами и ответила:
– Ничего сложного. Состояние электроники обозначается двоичным кодом. На передней панели у него пять маленьких синих индикаторов. Четыре из них – шестнадцатеричный код, один – контрольная единица. Код ошибки: "Е", "15", горят четыре индикатора справа. От "1" до “Е" – рабочие состояния. "F", "16" – горит один крайний левый индикатор, контроль доступа и тестирование. От "17" до "33" – коды ошибок и индикаторы горят красным. Могу тебе их перечислить. Был бы с собой тестер – я бы его, возможно, на месте в порядок привела. И тот, который поставила, тоже можно было с собой не тащить. На блоке резервные были.
Во имя Ху! "На месте"… Я бы конечно тоже смог эту неисправную плату
– …а "Костяшки", или просто "Кости", это обычная местная банда. Народу тысяч сто. В основном "торпеды", но есть и вот такие, как вы видели. Если бы с нами в камере оказался кто-то из них, хотя бы с тремя "костями" на руке, то мы с Лео прикинулись бы шлангами. Типа мы здесь случайно, потому что если с ними на конфликт идти, то свидетелей лучше не оставлять. Иначе отомстят. А из банды у них знаете, как исключают? Не убивают, нет… Руку с татуировкой отхреначивают тесаком.
– Но этот, одноглазый, с тобой разговаривал вполне нормально, – сказал Фриц.
– Это точно! А почему? – язык у Вана слегка заплетался, он был уже изрядно пьян. – А потому, что если знают, что мы в пустошах были, то знают и с кем мы были, и где. "Воля" – это тоже марка известная. Одно дело – банды в кластерах, другое – рейдеры. С контрабанды металла и артов кредитов капает столько, сколько этому циклопу в жизни не приснится. Помните, когда нас задержали, Че в тот же день узнал, что наши карты заблокированы? Тут уже люди посерьезней повязаны и возможностей у них побольше, чем у "разрисованных". Намного побольше. Видите, как здесь все запутано? Тронь одну ниточку – зазвенят остальные, вот циклоп и играл в дипломатию: "брат… брат…" Но сегодня ты брат, а завтра – "акробат".
– Акробат?
– Не знаете? Это если человек патрульным стучал, его на стену корпуса выводят и вниз кидают. Он летит, вертится… "Акробат полетел" – говорят. Под стеной мусор, он мягкий. Иные потом долгонько лежат там и орут.
Ван посмотрел в пустую бутылку и аккуратно поставил ее на стол. Сказал:
– Но может быть, так оно даже и лучше. Мы здесь, чтобы на заказчиков Шакала выйти, а лучше рекламы не придумаешь. Увидите: сейчас подтянутся разные дятлы, которые перекупкой травы и артов занимаются. Шлите их лесом сразу. Пусть сами идут в Промзону и сами там косят, сколько унесут. А мы лучше пока с вашим мастером что-нибудь намутим. Раньше у технической службы всегда для нас дела находились. Найдутся и сейчас. Ничего не изменилось.
…
Ши, которая как обычно пришла в виртуалку ближе к вечеру, после работы, выслушала нашу историю с явным неодобрением на лице.
– Ван, ты сам понимаешь, что мои возможности ограничены. Я всего лишь один из клерков Администраторума. Мои запросы отслеживаются, а действия проверяются. Бывают и личные проверки на полиграфе. Не играй в супергероя, прошу тебя.
– Я и не играю. Риск… Он в данном случае оправдан.
– Патруль за тебя конечно не возьмется, но инициатива не всегда исходит от него. Учти это. Им могут просто приказать. Дать неверную вводную и вас убьют по ориентировке на сбежавших преступников. Потом спишут на техническую ошибку.
– Мадлен, не пугай меня! – Ван оглядел батарею бутылок на столике, поднял одну, в которой еще что-то оставалось и выплеснул в стакан. – Я никогда не рассчитывал дожить до пенсии. В этих местах я не самый крутой, это так. Но и не самый слабый. Будут проблемы – мы что-нибудь придумаем. Мы же "скунсы".
– А это?
Ши взглядом показала на дверь. Там стояли те же двое "костяшек", уже знакомые нам. Один остался у двери, второй, криво улыбаясь подошел к нашему столик.
– Циклоп велел передать, – сказал он. – Рыжей. Сказал, что это ее. Что надо ей.