Домино 2
Шрифт:
— Так. Всех врагов мы истребили, — констатировал дракон. — Можно и домой. Пошли на улицу, крути там свою петлю, проверим, не забыл ли ты всё за время борьбы.
***
Роман Николаевич отловил Балакирева на выходе из Управления, когда тот собирался совершить очередную инспекционную поездку по Домино.
— Рассказывай, — велел он конструкту. — Как там твой план?
— Идеально, — ухмыльнулся Балакирев. — Уже реализуется. Наш новый друг Неко сегодня завершил враждебное поглощение Ремоута. По этому поводу они потеряли интерес к нам, потому что мучительно
— Как своевременно. И сколько нам это стоило? — осторожно поинтересовался Роман Николаевич.
— Ни дора! Ничего! — гордо заявил Балакирев.
— Вот это поворот, — удивился Роман Николаевич.
— Просто наши интересы совпали, — пояснил Балакирев. — И, конечно, я обещал ему экскурсию по Домино. Но это так, любезность.
— Конечно, — кивнул Роман Николаевич. — Так как это вышло, просвети.
История была длинная и грустная. У Неко был друг. Лучший друг, с которым они вместе учились в университете на Меркаторе. И этому другу покойный отец оставил бизнес с наказом непременно его спасти и развить, потому что само это дело очень важно для мира. Так и было, потому что бизнес тот занимался работой с магическими металлами и производством лекарств на их базе. Разработка была очень дорогой, велась долго, они кое-как перебивались за счет продажи косметических препаратов, но именно на лекарства требовались деньги и деньги. В какой-то момент друг не смог перекредитоваться и согласился, чтобы Ремоут выкупил его бизнес с условием продолжить дело. Ремоут согласился.
— Дай угадаю. Что-то пошло не так, — прищурился Роман Николаевич.
— Да. Друг откровенно продешевил. Сумма от продажи была недостаточной, чтобы начать еще один такой же бизнес, но, поскольку его оставили директором разработки, он утешал себя, что все еще можно исправить. В разработке у него было лекарство от детского магического истощения. И оно было почти готово. Штука нужная, у детей же эта вещь почти не лечится, а случается чаще, чем хотелось бы.
— Да я знаю, — махнул рукой Роман Николаевич.
— Оно же вполне успешно боролось с деменцией у стареющих магов, и вот этот функционал они отладили полностью, — продолжил Балакирев. — И есть у меня подозрение, что тут-то и зарыта собака, уж очень плотно занято поле. Ну так вот. Уже после покупки Ремоут взял кредит и повесил его на компанию друга, чтобы она сама же этот кредит и обслуживала.
— Ахххх….
— Да. Если бы они справились, то у Ремоута была бы замечательная компания, которая выкупила сама себя.
— Но они не справились?
— Нет. Не смогли. Друг Неко не выдержал и отравился. Уж в лаборатории было чем.
— Я бы не простил, — задумчиво сказал Роман Николаевич.
— И Неко не простил, — пояснил Балакирев. — Он за Ремоутом охотился довольно давно. Но ему не хватало буквально трех процентов до контрольного пакета. И я их ему продал, они как раз у меня были. Теперь они его. Так что все в плюсе, я даже не наваривался. Почти.
— Неловко спрашивать, а разве конструктам разрешено иметь акции? — поднял бровь Роман Николаевич.
— На Земле нет. А на Бодайбо да. За что, думаешь, я вас люблю. На Домино и подавно. На Меркаторе —
— Можем ли мы спать спокойно?
— Спать спокойно надо всегда. Уверен, что Институт уже знает, что это мы, и можно ожидать ответной реакции. Найдут какое-нибудь слабое место, я в них верю. Ну и мы что-нибудь замечательное сотворим в ответ, — глаза у Балакирева горели. — Вообще надо переходить к активным действиям. Их, конечно, больше, но мы лучше!
С этим Роман Николаевич согласился, и Балакирев умчался, только пыль столбом.
***
Возвращались мы домой с двумя готовыми крокодилами в контейнерах. Из новой формы выходили звери поменьше Баруха, но я планировал их немного подрастить. Когда мы их доделали, Барух начал смотреть на них с таким подозрением, что пришлось ему полчаса объяснять, что это не конкуренты, а его будущая команда. Мне показалось, что конструкт думает, что я идиот, но, по крайней мере, он перестал злобно на них пялиться. В любом случае надо было их погонять по пещерам, чтобы они стали такими же плотными, как Барух.
Еще мы сделали пару крокодилов для Ильи и десяток тупых поглотителей, которые, по задумке, должны были бороться с туманными червями в автоматическом режиме. Но это надо было еще испытать.
Потом Георгия посетила прикольная идея уплотнять крокодилов на начальном этапе. Для этого надо было сделать сначала крокодила без управляющих дисков, пустышку, а потом прогнать эту пустышку еще раз, но выдавить уже в форму с дисками. Получился вариант поплотнее, но не сильно. Пещера как полигон все же будет лучше. Либо можно было бы повторить эту операцию раз пять, но к этому моменту мы уже задолбались, и решили продолжить эксперимент на следующий раз.
Забавной проблемой стала нехватка контейнеров, и я выгреб у Ильи все, что было, чтобы разместить каждый поглотитель отдельно, чтобы они не уничтожали друг друга. Потому что в процессе изготовления ровно это и случилось, когда мы положили две штуки слишком близко. Надо будет закупиться.
— Ну а ты-то что со своими будешь делать? — спросил я Илью и кивнул на его поголовье.
— Не знаю пока. Пригодятся. Может, буду посещать ваши пещеры со своей охраной. В принципе они годятся вместо собак. Тут приезжали Латтаи с племянником, и предыдущая версия крокодила отлично с ним играла.
— А куда он, кстати, делся?
— Дезинтегрировал в какой-то момент. Я пришел утром, а тут только лужа и диски валяются. Должно быть солнце на него светило, а он не догадался отойти, или просто истощился. Думаю, идея Георгия с двойной плотностью неплоха. Теперь буду делать так.
— Лучше с тройной, — предположил Георгий.
— Лучше с пятерной, — заявил я.
Но это в любом случае пришлось оставить на будущее. Весь туманный материал мы уже извели.
Когда мы уже прощались, позвонил Рамзес и слезно попросил приехать к нему хотя бы завтра, потому что у него завелись совсем уж неведомые твари, да еще туману прибавилось, и на меня с Барухом вся надежда. Гляди-ка, все опять всё знают про Баруха. Не понимаю, как это у нас выходит.